Техника - молодёжи 2005-05, страница 17

зировались корабли Ладожской военной флотилии, мы выключили бортовые огни и пошли вдоль окутанной спасительными сумерками «Дороги жизни» с намертво затертыми тут и там во льдах кораблями, которые еще недавно ходили по ней, доставляя в город продовольствие, топливо, медикаменты и вывозя детей, женщин, стариков, больных и раненых, а также военную продукцию для фронта. Наш путь пролегал по прямой, как струна, линии в южной части озера, и сбиться с курса было трудно, но штурман не сидел сложа руки, потому что ветры над озером очень непостоянны, требовалось учитывать их и давать поправки на снос с курса. Беснующиеся потоки воздуха норовили выбить из рук пилота штурвал. Дрожавшую и скрежещущую машину кидало то вверх, то вниз.

Прошло минут десять-пятнадцать, и радист сообщил командиру, что женщине стало плохо. Кажется, начались роды.

Вот тебе и семь месяцев. Я тут же вспомнил, как поскользнулась она на заиндевелой ступеньке. Наверное, от резкого движения все и началось. Командир велел второму пилоту посмотреть, в чем там дело.

- Если надо, помоги.

- Как помоги?! - испугался Берестов.

- Всеми имеющимися средствами.

«О каких средствах может идти

речь?» - Неуютно стало Макару, жутковато, как перед первым прыжком с парашютом, но тогда он хоть знал, что делать.

Костров показал на аптечку и крикнул ему на ухо, стараясь казаться спокойным:

- Для рождения и смерти время не выбирают. Успеха тебе, - но Бере-

Авиамеханик Л. Экономов готовил к боевым вылетам штурмовики Ил-2 и Ил-10, на которых воевал летчик Б. Шехерев, удостоенный звания Героя Советского Союза

стов заметил затаенную тревогу в его глазах.

А ночь густела, казалось, мы летели в самую ее пасть.

«И угораздило же несчастную...», -думал Берестов, пробираясь по темному фюзеляжу. Над женщиной склонился мой, так сказать, собрат по оружию, второй башенный стрелок с обшитой шинельным сукном флягой в руках, совсем еще мальчишка, взъерошенный и застенчивый. Он немного заикался, когда нервничал и предпочитал больше молчать, все кивал своей массивной головой, протягивая ей флягу с чаем, но женщина, распластавшись на чехле, кажется даже не видела паренька, Берестов понял: у нее начались схватки, и ему тотчас же пришли на память слова ее брата о том, что роды ожидаются тяжелыми и, возможно, потребуется помощь хирурга.

Где же его было взять на самолете?! Однако время не ждало. Почти нечеловеческим усилием воли он взял себя в руки.

- Терпите, терпите, Дуня, - упрашивал он женщину, снимая с нее все, что мешало, а сердце его так гулко колотилось, что не смогли бы заглушить его и сотни ревущих моторов. -Приходилось раньше-то? - вопрошающе кричал он ей в ухо с надеждой услышать положительный ответ. Все-таки опыт...

Она вскинулась, исказив лицо, может, и не слышала вопроса. Тут он вблизи увидел ее тощее, съеденное голодом тело и торчком стоявший живот. Все жизненные соки ушли на развитие новой жизни. В чем душа держалась. Ноги с темными варикозными венами на икрах были широко раскинуты.

- Ничего, Дуня, справимся. Только нужно постараться. Очень нужно! -своим криком Берестов подбадривал в первую очередь себя.

А самолет вдруг резко качнуло, бросило в сторону, словно нахлынувшей волной, и я почувствовал, как он, натужно взвыв моторами, стал круто забирать вверх.

- В чем дело? - взглядом спросил меня Берестов.

- Акулы! - крикнул я, присев на тумбе, и снял предохранитель пулемета с защелки, ухватился за рукоятки, приготовившись к стрельбе. «Акулами» мы называли тяжелые двухмоторные истребители немцев «Ме-110» за их длинный тонкий фюзеляж и двухкилевой хвост. Они были вооружены двумя скорострельными пушками и пятью пулеметами.

Стрелок сунул Берестову в руки фонарик и бросился к турельной установке. Мы теперь стояли с ним на тумбе за своими пулеметами, смонтированными на верхней части ребристого фюзеляжа и бешено вращали турелями, стараясь поймать в прицел атаковавших нас стервятников. Из стволов с треском выскакивали снопы огня, и белые отсветы

бились и плясали на гофрированной обшивке самолета. Конечно, Берестов и сам бы предпочел оказаться в пилотской кабине - ведь немцы навязали нам бой, но радист передал ему приказ командира оставаться с роженицей.

Костров решил укрыться в облаках, откуда «выковырнуть» нас было труднее, хотя это и грозило самолету обледенением. На машине стояли изношенные, почти выработавшие ресурс моторы, к тому же она была перегружена (в войну все технические нормы загрузки были опрокинуты) и крайне медленно «наскребала» высоту.

В бой тут же ввязался наш истребитель сопровождения. Нелегко было «ишачку» отбивать атаки «мессеров», но пилот действовал энергично, лихо, используя свое преимущество в маневренности, и не допускал противника к нам, затруднял ему прицельный огонь. Красно-белые и зелено-голубые «шары» снарядов пролетали мимо. Ему даже удалось поджечь одного немца и тот, описав огненную дугу, пробил лед и нашел себе смерть в пучине озера. Расстреляв весь боекомплект, наш истребитель, видно, решил последовать примеру Талалихина, совершившего в августе 1941 г. ночной таран на «И-16», но был подбит и, теряя высоту, пошел на вынужденную в сторону Вороного мыса, который ближе всего подходил к трассе нашего полета. Непроглядный мрак поглотил его. Сумел ли летчик дотянуть до земли, так мы и не узнали. Продолжая преследовать нас, второй «мессер», в конце концов, прошил наш корабль очередью из пушек и проскочил вперед, пытаясь нырнуть в облака, чтобы оттуда снова атаковать нас, и тут попал под огонь спаренных пулеметов штурмана, свалился на крыло и стал беспорядочно падать вниз, волоча за собой шлейф красно-бурого дыма. Во время воздушной схватки на нашем самолете разворотило «бороду» водяного радиатора, и механику пришлось выключить крайний левый мотор.

А роды уже начались. Новое существо ежесекундно посылало в мозг матери сигналы о готовности появиться на свет, все настойчивее требовало от нее усилий и терпения. Чтобы не было сквозняка, Берестов и радист соорудили из чехла полог, подвесили переносную лампу. Покончив с этим, второй пилот даже не забыл протереть руки имевшимся в аптечке спиртом, подышал на них, согревая. Он старался показать свою готовность помочь ей, хотя и не знал, как это сделать, суетился возле нее, пытаясь понять, что ей нужно. А ей нужно было только одно - освободиться от бремени. Она напрягалась как пружина, тужилась и все кричала, но не так, как вначале, - видно, немного свыклась с болью, берегла силы для последнего решающего мо

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 5 2 0 0 5

15