Техника - молодёжи 2005-10, страница 5Вооружение знатного ордынского воина XIV в. и упомянутый князь Дмитрий Боброк ездили в поле гадать об исходе битвы. Встав между войсками на поле Куликовом, ведун услышал на татарской стороне стук громкий и крик и вопль, а на русской - тишину великую. И сказал Волынец Дмитрию Ивановичу: «Радуйся, государь, добрые это знамения, только Бога призывай и не оскудевай верою!». А потом приникал он правым ухом к земле и слушал ее. И земля рыдала двояко - одна сторона, точно женщина, рыдала о детях своих на чужом языке, другая, точно дева, вдруг вскрикивала громко печальным голосом. И сказал Боброк князю Московскому: «„твоего христолюбивого войска много падет, но, однако, твой верх, твоя слава будет». На рассвете, когда рассеялся туман, воины Мамая и Дмитрия Ивановича, числом в несколько сотен тысяч, уже стаяли лицом к лицу в боевом порядке на поле Куликовом, Дон ограничивал русское войско с тыла, а реки Непрядва и Смолка -по флангам. Солидный засадный гюлк русские полководцы спрятали в дубраве, позади левого фланга. Дмитрий Московский поменялся доспехом, конем и местом под знаменем в головном полку с боярином Михаилом Бренком, а сам занял место в первых рядах войска в сторожевом полку. Бой начался поединком Пересвета с ордынцем Челубеем, и оба в нем погибли, что предвещало битву тяжелую и кровавую Когда ордынцы бросились в атаку, князь Дмитрий после схватки сразу с несколькими врагами был контужен. Верные дружинники оттащили его в сторонку и замаскировали срубленной березкой, под которой князь благополучно и пролежал в забытьи до конца битвы. А в это время враги уже истребили сторожевой полк, разбили передовой полк и принялись за полки левой руки и головной. Контратака верного соратника князя Московского — Дмитрия Ольгердовича, подошедшего с тылов правого фланга, сумела задержать наступление ордынцев. Но те продолжали давить, на что ушли все Мамаевы резервы Татары пробились в тыл русского войска и оказались спиной к Дону. И вот тогда-то по ним неожиданно ударил из дубравы свежий засадный полк во главе с Владимиром Серпуховским и Дмитрием Боброком-Волынцем. Смертельно уставшие от многочасовой битвы ордынцы стремглав побежали, а русские долго их преследовали. После сражения ближайшие дружинники Московского князя отыскали его, лежавшего без сознания. Когда Дмитрий Иванович пришел в себя, он приказал похоронила погибших русских воинов и собрать добычу — «татарине.-, доспехи, и коней... и дорогие убранства». Ягелло и Олег Рязансхий сбежали, а русское войско с триумфом вернулось в Москву. Все это очень красиво, но слишком уж напоминает сценарную заявку для кинофильма. Мы же попробуем шаг за шагом докопаться до правды и рассказать, как это было на самом деле, И вы увидите, что это неизмеримо интереснее и сложнее любого мифа. «ТРОИЦКИЕ» ПРОТИВ «московских» Сравнив все письменные источники, посвященные Куликовскому сражению, можно обнаружить, что достоверные летописные сведения в более поздних худо жественных произведениях обрастают все новыми подробностями, порой противоречивыми. Например, летописная повесть «О побоище великого князя Дмитрия Ивановича на Дону с Мамаем» - наибо лее ранний и достоверный источник, но и наиболее лаконичный. О сзмом сражении в целом сказано лишь то, что оно было крайне «тесным» и «зело кровавым». Но именно здесь мы находим такую живую деталь, свидетельствующую о доблести князя, как большое количество ушибов и ссадин на теле: доспехи его были «разбиты и повреждены», но выдержали все удары вражьего оружия. Наиболее яркий эпизод летописной повести - упоминание о том, что Дмитрий Иванович, поразив на поединке хана Тюляка, своей доблестью остановил побежавших московских новобранцев сторожевого полка. Согласно той же летописи, роль Сергия Радонежского в битее ограничивается лишь тем, что игумен Троицкого монастыря вдогонку за князем послал гонца с благословением, которое настигло русское войско на берегу Дона. Кстати, в этом самом достоверном источнике сведений о битве названо просто невероятное количество сражающихся -«сто тысяч и пятьдесят тысяч воинов». |тм 2005'IQ |