Техника - молодёжи 2006-01, страница 49

www.tm-magazin ru| 47

микенское золото такое же «древнее», как и троянское. Это косвенно подтверждается еще и тем, что уже после смерти Шлимана выяснилось: погребения, раскопанные им, находились в культурном слое, который на 400 лет старше, чем он считал, и потому никак не связаны с великим завоевателем. Очевидно, немец действовал так же, как при раскопках Трои. Найдя первые попавшиеся гробницы, в которых, конечно, не было никаких тел, Генрих сделал вид, будто обнаружил в них несметные сокровища, на самом деле изготовленные по его заказу.

На этот раз археолог-любитель дурачил публику и научный мир с небывалым размахом. Опись сокровищ Агамемнона занимает 206 страниц крупного формата. Здесь есть 15 золотых диадем, несколько десятков перстней, браслеты, пояса, 110 золотых цветов, 186 золотых пуговиц, золотая модель храма, золотой осьминог и так далее, и так далее... Но самое главное: золотые маски, каждая из которых — портрет усопшего. Одна из них, по голословному утверждению археолога, принадлежала Агамемнону.

Вновь все газеты трубили о сенсационном открытии Шлимана, и вновь большая часть ценностей оказалась в личном владении немца, а потом расползлась по музеям и частным коллекциям. На этот раз, кроме очередной порции славы, археолог получил и немалую материальную выгоду. Его прибыль, по самым скромным подсчетам, вплотную приблизилась к миллиону швейцарских франков.

Последними в жизни Генриха Шлимана стали раскопки в Тирин-фе. Этот город считался родиной Геракла. Немец поставил себе задачу найти развалины строений времен этого мифического героя. Рассказывали, что для строительства гигантских крепостных стен правитель Тиринфа Проитос призвал великанов-циклопов. Под стать им были и строения города. Думаю, излишним будет говорить, что Шлиман, приступив к раскопкам в 1882 г., легко нашел те самые стены толщиной 7 — 8 м, построенные циклопами, и дворец с толщиной стен в 11 м. Можно не сомневаться: в конечном итоге Шлиман нашел бы и клад Геракла, но этому помешала его смерть...

Незадолго до кончины Шлиман затеял еще одно, тоже, наверное, небезвыгодное дело. Он решил отыскать на острове Крит древний дворец кносских царей. Ловкий немец уже наметил место для раскопок и откупил его. Нет сомнений, археолог-любитель нашел бы то, что искал, и это обязательно были бы несметные сокровища. Но и этому не суждено было сбыться...

ШЛИМАН И

ИСТОРИЧЕСКАЯ НАУКА

Еще во времена Шлимана многие ученые относились к его находкам скептически. За время археологической деятельности немца в Европе вышло 90 работ историков с мировыми именами, посвященных Трое и Гомеру. Во всех без исключения содержалась критика деятельности археолога-любителя. Одни авторы весьма убедительно доказывали: из-за своего дилетантизма Шлиман раскопал вовсе не Трою; другие отваживались намекать, что сомневаются в античном происхождении сокровищ царя Приама. Именно ста-

Булавка с головкой в виде пластины с шестью кувшинчиками

раниями таких настоящих ученых было неопровержимо доказано, что золото Трои находилось не в том слое, где должно было бы быть, а следовательно, не принадлежало Приаму. Отсюда могло последовать только одно заключение: Шлиман нашел вовсе не Трою. Ведь ничто, кроме его весьма наивных рассуждений и псевдосокровищ Приама, на это не указывало. Однако этого почему-то не произошло! Со временем в научном мире утвердилось мнение, главенствующее и сейчас, будто немец нашел-таки местонахождение Трои, но просто неправильно определил культурный слой, где находились ее руины. Основное значение работ Шлимана сегодня видят в том, что он своими находками пробудил у европейцев интерес к Древней Греции. Однако на самом деле

его, скорее, следует считать разрушителем античной истории.

От полного краха историю античности спасло только то, что Шлиман допускал одну и ту же ошибку. Не будучи настоящим археологом, он всегда делал свои драгоценные закладки не в те слои, куда следовало. А представим себе, если бы он все сделал правильно? Тогда Гомер становился не автором художественных произведений, а хроникером, и в историю древней Греции в качестве реальных действующих лиц вошли бы такие мифологические персонажи, как Ахиллес, выкупанный матерью в водах Аида и ставший от этого неуязвимым; Геракл — сын Зевса и земной женщины; циклопы — одноглазые великаны, построившие стены Тиринфа; и даже чудовища, подобные Сцилле и Харибде из «Одиссеи». В итоге история античного мира, и без того порой весьма фантастическая, стала бы совершенно неправдоподобной. Признав, пусть и косвенно, что Шлиман нашел местонахождение Трои, а значит, признав и ее существование, историческая наука сама загнала бы себя в тупик, как бы полупризнав реальными героев мифов.

У Шлимана нашлось немало ослепленных его успехом последователей, которые кинулись отыскивать описанные в древних сказках и мифах города и страны. Англичанин Артур Эванс умудрился раскопать на Крите резиденцию царя Миноса, сына самого Зевса. В подземелье этого дворца нашлась и пещера Минотавра. Земляк Эванса Роберт Кольдевей пошел еще дальше и, опираясь на Библию, как Шлиман на «Илиаду», нашел в Вавилоне не только висячие сады Семирамиды, но и руины Вавилонской башни высотой до небес!

Шлиман и его последователи своими раскопками и скоропалительными выводами привели к тому, что в любой научной работе об античном мире реальные персонажи соседствуют с мифическими. Наверное, сами авторы в глубине души не очень-то верят в существование мифических героев, но не решаются сказать об этом: ведь археологи, подобные Шлиману, доказали их реальность! В итоге история древнего мира становится похожей на собрание сказок.

Конечно, сам Шлиман не хотел так обойтись с античной историей. Он, по-видимому, просто желал славы и денег. И то, и другое он получил. Но при внимательном анализе становится совершенно ясно: его труды на ниве археологии к науке никакого отношения не имеют, скорее, они антинаучны. Удивительно другое: как одному ловкому фальсификатору и его последователям удалось так исказить историю античности, что сегодня впору говорить о необходимости ее серьезной ревизии! он