Техника - молодёжи 2006-02, страница 38

36 2006 №01 тм АНТОЛОГИЯ ТАИНСТВЕННЫХ СЛУЧАЕВ

Виктор КРАМАРЕНКО

Осенью 1823 г. престарелый композитор Антонио Сальери, тихо умиравший в одной из пригородных клиник, перед лицом приближающейся смерти поклялся честью в том, что не повинен в отравлении Моцарта. Но, тем не менее, почти два столетия на его имени лежит клеймо отравителя.

Неужели многочисленные попытки найти разгадку смерти величайшего из композиторов всех времен Вольфганга Амадея Моцарта, таковыми и останутся?

В первое воскресенье декабря 1791 г Зофи Хайбль, младшая сестра жены Моцарта Констанцы, готовила кофе для матери. Накануне она была в гостях у внезапно заболевшего шурина и вернулась с новостью о том, что ему стало лучше. Вдруг яркое пламя лампады погасло, и, хотя ни малейшего сквозняка не было, на фитиле не осталось ни одной искорки. Охваченная страшным предчувствием, она тотчас отправилась в дом Моцартов. Встретившая ее Констанца сообщила, что маэстро провел беспокойную ночь, а сам Моцарт попросил не уходить. «Ах, дорогая Зофи, как я рад, что ты пришла, - сказал он. - Останься сегодня с нами, чтобы присутствовать при моей смерти».

Далее события развивались следующим образом. Композитор сделал распоряжения своему ассистенту Зус-смайеру относительно завершения последнего его сочинения - заупокойной мессы. А вскоре вызвали врача и священника. Примерно за час до полуночи Моцарт потерял сознание. Умер он в 0.55 5 декабря 1791 г., не дожив двух месяцев до своего 36-летия.

В последнее время Моцарт много работал и казался особенно нервным и уставшим, но, тем не менее, когда 20 ноября он слеп никому не пришло в голову, что болезнь окажется смертельной. Второй муж Констанцы Георг Николаус Ниссен так описывал симптомы недуга в биографии композитора, опубликованной в 1828 г.: «Все началось с отеков кистей рук и ступней и почти полной невозможности двигаться, затем последовала рвота. Это называют острой сыпной лихорадкой». Диагноз был подтвержден в официальной книге регистрации умерших Вены.

Казалось бы, все ясно. И все же почти два столетия по миру бродят слухи о том, что великий маэстро был отравлен завистником. Впрочем, «виновником» их можно считать самого Моцарта, еще за несколько недель до смерти сообщившему жене Констанце, что его хотят отравить: «Мне дали «акву Тофа-

Мартин Мейтенс. Концерт в Вене, организованный в 1760 г. австрийской королевой Марией Терезией. Среди присутствующих находится и молодой Моцарт

на» и рассчитали точное время моей смерти». («Аква Тофана» - медленно действующий яд на основе мышьяка, без запаха, назван по имени Джулии То-фаны, итальянской колдуньи XVII в., которая изобрела этот состав.) К тому же Моцарт решил, что «Реквием», заказанный таинственным незнакомцем, предназначен именно для его собственных похорон. Только в 1964 г выяснилось, что это сочинение было заказано композитору графом фон Напьзеном по случаю смерти жены в начале 1791 г

31 декабря 1791 г. берлинская газета сообщила о смерти композитора, присовокупив к некрологу предположение о том, что, «поскольку тело раздулось после смерти, некоторые считают, что его отравили». Видимо, редакция имела в видузаписку без даты, написанную старшим сыном Моцарта Карлом Томасом, в которой он пишет, что «тело его отца так вздулось, и запах разложения был настолько силен, что вскрытие решили не проводить», и сообщает, что, в отличие от большинства трупов, которые холодеют и теряют гибкость, тело отца оставалось мягким и эластичным, как у всех отравленных.

Если это действительно так, то кому понадобилась смерть Моцарта? И была ли способна ее приблизить зависть Сальери, о причастности которого открыто говорила, казалось, вся Европа. Не удержался и наш Александр Сергеевич Пушкин, талантливо показав посылы зависти и беззащитность гениальности перед коварством.

Но зачем преуспевающему придворному композитору отравлять перебивавшегося заказами Моцарта, нищего и забытого почитателями, что даже, по словам Бетховена, за катафалком было некому идти, лишь несколько дворняг трусили следом? Да и могла бы вдова, поверив в слухи, отдать своего младшего сына брать уроки не у кого-ни-будь, а именно у Сальери? Что-то не верится.

Обратимся к личности Антонио Сальери. Пушкин описал его чуть ли не стариком, завистливым и лишенным таланта композитором. На самом деле Сальери старше Моцарта всего на пять лет и был придворным композитором императора Иосифа II в 24 года. Когда через семь лет в Вену приехал Моцарт, итальянец был ведущим музыкантом столицы, фаворитом весьма и весьма требовательных венских по-кпонни-ков. Сальери сочинял много и легко. Позднее среди его учеников были Бетховен, Шуберт и Лист. Но в Моцарте он быстро разглядел соперника, с талантом которого ему никогда не удастся поспорить. Сальери завидовал Моцарту, но и Моцарт не делал секрета из своего презрения к придворному композитору.

В октябре 1823 г., за год до того, когда вся Вена помпезно праздновала пятидесятую годовщину его венценосного назначения, один из учеников Бетховена по имени Игнац Москелес навестил престарелого Сальери в одной из пригородных клиник.