Техника - молодёжи 2007-05, страница 8

Рис.2. СОС — генератор наносекундных импульсов напряжения с амплитудой до 10⁵ вольт, схема его выходного каскада и элемент диода-прерывателя на напряжение 180000 вольт

сти. Для медицины разработаны рентгеновские аппараты (рис. 2).

Так появилось еще одно новое научное направление — импульсная электроника больших мощностей на базе ВЭЭ. Эта работа в 2002 г. была удостоена Государственной премии РФ.

— А зарегистрированное в 1989 г. открытие в области физики газовых разрядов тоже можно отнести к «новому прочтению старых страниц»?

— Пожалуй. Электрические разряды в газах — сотни лет изучаемое, очень интересное природное явление, например молния или северное сияние. Оно используется в плазмотронах, газовых лазерах, электросварочных устройствах и т.д. Его исследования привели к открытиям иона, электрона, рентгеновских лучей, фотоэффекта, лазерного излучения и т.д. Так что прорыва в этой области науки никто не ожидал.

Когда создавались первые газовые лазеры, они работали при низком давлении — не более 10 мм ртутного столба и имели малую мощность. Для ее увеличения нужно было в сотни раз повышать газовое давление, так как мощность лазера росла пропорционально квадрату давления газа.

В соответствии с существовавшими представлениями по так называемой «стримерной теории», в газах с высоким давлением, порядка атмосферы и более, должен формироваться высокопроводя-щий искровой разряд канальной формы. Мы решили посмотреть, какой характер будет у газового разряда, если использовать нано-секундные импульсы высокого напряжения? После тщательного анализа классического подхода, стримерной теории, а также после проведения ряда экспериментов нам удалось показать, что характер разряда в перенапряженных газах заметно меняется в зависимости от количества начальных электронов, инициирующих пробой в газовом промежутке. Так, при

одном инициирующем электроне разряд, действительно, развивается в соответствии со стримерным механизмом. Однако при большом числе инициирующих электронов (порядка миллиона с квадратного сантиметра) возникает импульсный сильноточный разряд высокого давления. Такая разновидность тока в газе была названа «объемным разрядом».

Это открытие сыграло огромную, я бы сказал, революционную роль в создании импульсных газовых лазеров. Их мощность возросла в тысячи раз. В наше время такие лазеры широко используются в физических исследованиях и в различных технологиях. Опять — давно изученная область — электрический разряд в газе, и снова — открытие. За него мы с группой исследователей получили в 1998 г. Государственную премию РФ.

Хочу заметить — все три открытия, о которых я рассказал, были сделаны в пору моей работы в Томском политехническом институте, а также в Томском институте сильноточной электроники СО РАН и в Институте электрофизики УрО РАН совместно с коллективами их замечательных ученых.

— Вы — основатель этих институтов. Осуществить такие грандиозные проекты, как создание институтов, — титанический труд. Усилия оправдались?

— Помню, работал на износ, удалось пробить не один бюджет. Это не в кабинете сидеть. Приходилось добиваться, отстаивать, занимая принципиальную позицию, портить со многими отношения. Такие крупные научные проекты нельзя реализовать без поддержки власти. Но власть денег давать не любит. Все доставалось «большой кровью». А ведь появление мощных научных центров в Сибири и на Урале — чем не показатель огромного научного потенциала великой державы?

Создание новой научной организации — дело тонкое. Ведь можно

отовсюду набрать людей, самых разных, в том числе молодых, амбициозных, «тянущих одеяло на себя». И, как правило, такие институты неустойчивы и быстро разваливаются.

Когда я создавал Институт сильноточной электроники (ИСЭ) в Томске в 1977 г., то взял туда своих ре-бят-студентов, которые затем стали аспирантами, кандидатами, докторами наук, а некоторые из них впоследствии членами РАН. Такая система наиболее жизнеспособна.

Можно иметь превосходное оборудование, но если нет хороших голов — нет института. Стоит убрать девять-десять специалистов, и оставшиеся станут продолжать что-то делать, что-то публиковать, но исчезнут перспективы новых идей, не будет задела на будущее

Поэтому, когда десять лет спустя я создавал Институт электрофизики (ИЭФ УрО РАН), уже имея опыт, прежде всего, поставил условие: возьму с собой команду из Томска.

Могу с полной уверенностью сказать — усилия мои, потраченные на создание институтов, были не зря. Оба — в прекрасной форме, я там — научный руководитель, держу, как говорится, руку на пульсе. Мы в ФИАНе работаем над многими совместными проектами с ИСЭ и ИЭФ.

Очень важно, и это отмечают и наши, и зарубежные ученые, то, что эти институты живут на самостоятельно заработанные деньги. Здесь активно занимаются прикладными направлениями — разрабатывают, например, новые приборы на основе фундаментальных работ. А зная ноу-хау созданных вами приборов, вы имеете большую фору перед другими исследователями и можете реализовать свои наработки первыми.

Деятельность этих НИИ — свидетельство того, что и сибирская, и уральская наука находятся на самых передовых позициях. Поэтому неудивительно, что существуют Сибирское и Уральское отделения РАН.

6 2007 №05 ТМ