Техника - молодёжи 2007-08, страница 8
Наши дискуссии были «одиночки» или совсем малые коллективы в 2 — 5 человек, не только придумавшие полезную и поддающуюся коммерциализации новинку, но и создавшие её опытный образец, нашедшие источники начального финансирования или заинтересованное предприятие-производитель. Пассионарность этих людей была такова, что они умудрялись, приспосабливаясь к постоянно меняющимся в государстве правилам игры, за короткое время доводить до серийного производства порой весьма наукоёмкие вещи. Разумеется, без «велико-комбинаторства» об успехе нечего было и думать. Директор одной на-учно-технической фирмы из Нижнего Новгорода со смехом рассказывал мне про удивление его английского партнёра: как это вы, мол, умудряетесь налаживать выпуск инноваций в таких условиях? Ответ нижегородца англичанину был прост: «У вас настольная книга — Дейл Карнеги, а у нас «12 стульев». Но далеко не у всех этих пламенных инно-ваторов-комбинаторов хватило терпения плыть в серной кислоте с отрубленными руками. Совсем немногие изобретательские предприятия со временем разрослись в холдинги, диверсифицировав свою деятельность так, что непрофильные коммерческие проекты поддерживают инновационную часть. Ещё меньшая часть исхитряется и сегодня жить пусть скромно, но с достатком исключительно на коммерциализации инноваций. Часть ушла в более прибыльный и менее рискованный бизнес, кто-то прогорел и опустился, кто-то уехал... чудо-паста и вечные шильдики Интересные и, вроде бы, вполне «рыночные» разработки у нас нередко терпели фиаско из-за отсутствия элементарного делового опыта в сочетании с неистребимым советским менталитетом их создателей. Почти хрестоматийный пример. Один мой знакомый талантливый и «пробивной» изобретатель Александр Д. в начале 90-х разработал и наладил производство замечательной пасты. Намажешь ею износившийся барабан копировального аппарата или принтера — и они служат ещё по три-четыре срока. Разработка тогда попала, что называется, в точку. Во множестве российских организаций подобная аппаратура, купленная ещё в конце 80-х поизносилась, на покупку же фирменных запчастей, или, тем более, новой техники — денег не было. А тут Александр со своей спасительной пастой! В своём офисе за рюмкой киз-лярского коньяка Саша гордо прокручивал мне на мониторе компьютера бесконечную ленту своих заказчиков со всех концов России. Между делом он поведал мне о том, как на последней выставке к нему подошли представители одной из ведущих западных копир-компа-ний и предложили полмиллиона долларов за патент на его пасту. Патент, конечно, был нужен, чтобы положить его под сукно. «На фига мне их пол-лимона, — вальяжно вещал Саша, — да я десять лимонов на этом заработаю!» А вот и конец — «хоть не трагичный, но досадный». Буквально через год та самая зарубежная копир-компания, а вслед за ней и другие, пооткрывали на территории России представительства, которые чуть ли не бесплатно меняли износившиеся детали проданных ранее аппаратов, и заодно продавали в рассрочку новые. Сашин бизнес накрылся в одночасье. Или, скажем, такая история. Учёные — изобретатели из Новосибирска разработали уникальную технологию «алюмотипии» — дешёвого эффективного способа вживления краски в алюминий на молекулярном уровне. Получалась «вечная» надпись, которую ничем не сотрёшь. Окрылённые успехом, они наделали себе алюминиевых визиток и пошли пристраивать технологию по новосибирским фирмам. И, к своему изумлению, выяснили, что вечные автомобильные номера, уличные таблички и шильдики бизнесменов вовсе не радуют. Одним подобная новация была безразлич на, так как не добавляла навара, но вынуждала к лишним телодвижениям. А другим, живущим с оборота и реставрации невечных вещей (например, тех же автомобильных госномеров), — попросту вредна! После съёмки сюжета для «Тех-нодрома» незадачливые новосибирцы спросили совета: стоит ли обратиться со своей новинкой к производителям ритуальных табличек для московских кладбищ? Мы постарались объяснить им как можно деликатнее, что, кроме собственных ритуальных табличек, они вряд ли чего-то добьются от подобного «делового контакта». Примеров подобных, вроде бы практичных изобретений, отторгаемых рынком, и сегодня немало. Дело в том, что в странах с развитой рыночной экономикой львиная доля инноваций ещё в стадии задумки «затачивается» под определённый просчитанный сегмент рынка. И в 99 случаев из 100 рыночный успех новинке светит, если её буквально с первых шагов продвигает мощная транснациональная компания, а не отдельный, пусть даже гениальный, эдисон-кулибин. Российские же реалии таковы, что большая часть крупных, по нашим меркам, и, чаще всего, сырьевых корпораций вкладываться в отечественные инновации не хочет. Если же основной бизнес требует новых технологий — можно купить готовый западный продукт. Он, хоть и дороже, да хлопот меньше. Другая причина, почему «инновационная революция», приход которой давно заклинают из Кремля, никак у нас не разродится, кроется в вышеупомянутой ментальности соотечественников. Рискну предложить формулу: народ у нас изобретательный, но не инноватор-ский. В эдисоновском, а тем более в современном квазирыночном духе. И никогда им не будет!! Генетика не позволит, и среда не даст. Исключения, как обычно, лишь подтверждают правило... Что же из этого следует? Что России не видать нового витка НТР, как своих ушей? Может быть и так, а может, и нет. мозги текут по прилавку Давно доказано, что львиную долю прибыли от внедрения новинки по Цифры для размышления: из всех расходов на НИОКР на долю государственного бюджета приходится, %: в Китае — 40, в США — 27, в России — 15. Про абсолютные цифры этих расходов лучше вообще помолчать. Известно, что весь научный бюджет России сравним с бюджетом одного более или менее крупного американского университета. Стоит упомянуть и о том, что показатель — 4 % от расходной части бюджета, записанный в ФЗ «О государственной научно-технической политике», принятом ещё в 1996 г., не выполнялся с тех пор НИ РАЗУ. 6 2007 №08 ТМ |
