Техника - молодёжи 2008-04, страница 48

_wv^.tm;mag_az[n₁ru_

Древнегреческий театр мало затронуло время

Гоозно на Гэру смотря, провещал громодержец: Козни твои, о злотворная, вечно коварная Гзра, Гзктора с поля свели... Ударами молний тебя избичую! (Ил., п. 15, 14).

Зевса как настоящего мужчину дьявольски раздражает постоянная слежка за ним жены:

Всё примечаешь ты, вечно меня соглядаешь, Но произвесть ничего не успеешь: более только Сердце моё отвратишь, и тебе то ужаснее будет! (Ил., п. 1, 562).

В помощь ли злобе твоей и любовь, и объятия были, Коими ты, от богов удаляся, меня обольстила?.. (Ил., п. 15, 33).

Жена, естественно, отвечает мужу «взаимностью»:

Зевса... Гэра узрела, и был ненавистен он сердцу богини... Зевсу, коварствуя сердцем, вещала державная Гэра (Ил., п. 14; 157, 329).

Интересно, что Зевс после ссоры поступает так, как поступил бы любой мужчина — напивается с горя, потому что «силы вино обновляет» (Ил., п. 3, 261).

Что же заставило Гомера так подробно описывать распрю в божественной семье, начинающуюся с мелочей и кончающуюся полным разрывом? Женоненавистничество? Не похоже... Тогда бы все героини его поэм были

Богиня Афина, несмотря на то что сама женщина, в «Одиссее" к женщинам относится с недоверием. II в. до н. э. Археологический музей, Афины

бы покрашены одной чёрной краской, но достаточно вспомнить, как он описывает красоту Елены:

Нет, осуждать невозможно, что Трои сыны и ахейцы Брань за такую жену и беды столь долгие терпят: Истинно, вечным богиням она красотою подобна! (Ил., п. 2, 156).

А может, уделяя столько внимания скверному характеру Геры, Гомер рассказывает о собственной несчастливой личной жизни и своей жене — сварливой, неласковой, коварной и опасной? А возможно, и неверной... Ведь даже прекрасные богини не прочь были наставить рога своим могущественным мужьям. Скандальный роман любвеобильной Афродиты с богом войны Ареем (Аресом) происходит прямо в доме её мужа, кузнеца Гефеста, о чём «открыл, наконец, всё ГэфестуГэлиос зоркий, любовное их подстерегши свиданье». Обманутый муж, однако, не оказался простаком: сковал ловушку-западню из невидимых даже взору бессмертных богов неразрывных проволок, повесил сети над ложем, разостлал их на полу и сделал вид, что уходит из дома.

Зорко за ним наблюдая, Арей златоуздный тогда же Сведал, что в путь свой Гэфест, многославный художник, пустился.

Сильной любовью к прекрасновенчанной Киприде влекомый,

В дом многославного бога художника тайно вступил он. В то время дома одна сидела богиня. Арей, подошедши, За руку взял и по имени назвал её и сказал ей: «Милая, час благосклонен, пойдём на роскошное ложе;

45