Юный техник 1957-04, страница 62

лись в ее затейливых мельчайших структурах еще до того, как исследователь положил ткань под микроскоп. Ученый вынужден был изучать замысловатую, но неподвижную форму, а ведь его интересовала живая ткань, живые процессы.

Но даже если б принялся гистолог окрашивать ткань, только что изъятую из организма, ткань, в которой не утихли еще иные прижизненные явления, он все равно не смог бы при помощи имевшихся у него средств и методов разузнать подробности, касающиеся живых биохимических процессов.

Правда, гистологи пытались судить о прижизненных процессах и превращениях по изменениям в самом строении ткани, заметным и после смерти организма. Но удавалось это в очень малой степени. Так, на пожарище по тлеющим еще головням можно лишь догадываться о пламени, бушевавшем во время пожара. А естествоиспытателям недостаточно было видеть одни обгоревшие головни. Они во что бы то ни стало хотели проникнуть в «огонь» живых биохимических процессов.

ЧТО ОСТАВИЛ ПОТОМКАМ «ГОМУНКУЛУС»?

Рн никогда не жил на белом свете, этот «гомункулус»,— чскусственный человек, которого хотели сотворить алхимики из химических элементов, — живое создать из неживого.

И все-таки он, или, вернее, смелая идея его создания, оставила потомкам доброе наследство: мысль о том, что химия тесно связана с существованием живых организмов.

Мысль эта развивалась постепенно. Постепенно осуществлялось сближение химии и медицины. Сначала появились «ятро-химики» («ятрос» — по-гречески «врач»). Они предположили, что «соки» организма вступают друг с другом в химические реакции. Затем в первой половине XIX века ученые начали разрушение китайской стены, которая в те времена возводилась между органическими и неорганическими веществами И, наконец, установление состава живой материи породило науку биохимию — вторую из двух наук, которые, по словам Кирилла Петровича, отыскивали для изучения живой клетки верных и зорких «лилипутов».

В отличие от гистолога биохимик интересовался не столько строением ткани, сколько химическим ее составом, процессами, происходящими в ней.

Биохимик имел дело уже не с мертвой тканью. Он брал так называемую «переживающую» ткань — тчань только что умершего организма или ткань, изъятую при недавней операции. Имея дело с «переживающей» тканью, биохимик следил за некоторыми процессами, превращениями, «скачками» и преобразованиями в ней. Но в то же самое время...

В то же самое время состав живой ткани становился изученным биохимиком лишь после того, как ученый старательно растирал кусочек ее в ступке. Конечно, при этом он разрушал естественную структуру ткани.

Да, биохимик узнавал о жизни организма, но какой ценой! Он должен был каждый раз забывать про строение отдельной клетки. Какой бы малый кусочек ткани ни брал биохимик для

50