Юный техник 1957-04, страница 65

Юный техник 1957-04, страница 65

как раз и давали возможность ученому до конца расшифровать картину изучаемого процесса.

Таким образом, наши «лилипуты», специальные препараты, смело проникли в глубь микроскопической клетки, вступили там в сложнейшие биохимические реакции и, раскрашивая мельчайшие «изгибы» и «закоулки» клетки, стали подробно рассказывать гистохимикам о тонких механизмах обмена веществ. (См. цветную вкладку.)

НЕМНОЖКО МЕЧТАНИЙ...

Что это практически даст вам, врачу? — поинтересовался я.

— Врачу? — поднял он бровь. — Так как же... Проникнув в клетку ткани, изучив ее, врач сумеет в конечном счете и размотать, звено за звеном, всю «цепочку» заболевания. Сравнивая данные гистохимического анализа заведомо здоровой ткани с данными такого же анализа, взятого у больного, часто ограничиваясь для этого только изучением клеток его крови, медик сумеет при первых же подозрительных симптомах, не дожидаясь катастрофы, отыскать начальные «фальшивые ноты» и ликвидировать их.

— Но постойте, — возразил я. — Ведь существовали и существуют и другие анализы. Допустим, установление лейкоцитоза, или РОЭ, исследования выделений. Может быть, они в научной своей перспективе, так же как гистохимия, будут способны заранее предсказывать все болезни?

Кирилл Петрович покачал головой:

— Никогда. Ведь о чем говорят РОЭ, лейкоцитоз и подобные им анализы? О каком-то отравлении в организме. До тех пор, пока нет этого отравления, анализы ничего не покажут. Например: пусть человек накануне инсульта или инфаркта, а РОЭ и лейкоцитоз «промолчат», никак не прореагируют...

— Но, Кирилл Петрович, я знаю, что при инфаркте РОЭ и лейкоцитоз «подскакивают». А где же тут отравление?

— После того как инфаркт произошел, РОЭ действительно повышается. Но здесь-то ведь и есть прямое отравление. Кровь, вылившаяся из разорванного сосуда, отравляет окружающую ткань. А ведь мы с вами говорили не о самом заболевании, а о кануне его, не о лечении болезни, а о ее предупреждении. Вот в этих случаях ныне существующие анализы даже при своем развитии помочь не смогут. Неоценим здесь метод гистохимии, имеющий дело не с ограниченными случаями отравлений, а с тончайшими механизмами обмена веществ, без которых ничто не происходит в живом организме, без которых не «подготавливается» ни одно заболевание.

Он помолчал.

— Пусть это будет не завтра. Даже не послезавтра. Пусть будет это в далеком будущем. Метод гистохимии в едином строю с другими научными достижениями в конце концов позволит разгадать нам одни из самых охраняемых природой тайн — тайны обмена веществ, заключенные в нас самих. И тогда врач избавится от тяжелой необходимости говорить родственникам больного беспощадное слово «поздно».

А. Борин

63