Юный техник 1961-04, страница 88

рожке к деревне Стрёново. Стрёнов-сннх гор две. Одна облюбована слаломистами для соревнований и трени-ровон. Это гора серьезная. Там лучше не лоназываться, если не умеешь лавировать на предельной скорости: либо тебя сшибут, либо сам зацепишь ного-нибудь. Так случилось с одним нашим товарищем. Не умея нан следует поворачивать, он отважно ринулся вниз, навстречу поднимавшимся лыжникам. Несколько секунд — и наш Петя с размаху налетает на па-реньна в нрасном ностюме. Оба валятся набок, вздымая снег. Потом садятся и долго разбираются, где чья нога, где чья лыжа. Парень ворчит: «Надо нричать, если повернуть не умеешь...» Петя молчит, пыхтит и щурится: он близорун, но натается без очное. Окружающие хохочут.

По второй Стрёновсиой горе спуснаемся прямо и речне Вол-гуше. Солнце начинает греть сильнее. На лыжах тяжелые иомья прилипшего снега. Снимаем лыжи, чистим их, натираем парафином. Осторожно переправляемся. На берегу останавливаемся и слушаем веселый голос воды.

За Волгушей привал. Отходим с лыжни вправо, н силону горы, поросшей лесом. Тут хранятся рогульки для ностра, под рунами хворост. Южный силон уже свободен от снега. Снимаем лыжи, а нстати, и всю лишнюю одежну. Достаем еду, делим все запасы поровну, разводим ностер. Два котелна наполняются водой и повисают над огнем.

Сотни раз были описаны веяние костры: пионерсиие, рыбачьи, охотничьи. Но ни с чем не сравнить удовольствие, которое испытываешь, присев на норточии у живого огоньна, ласиово обхватив горячую иружку мокрыми, немного озябшими рунами! Надо самому попробовать этот сладиий горячий чай с горьноватой хвоинкой — и ниногда не променяешь его ни на наной другой напитои.

Привал онончеи. Костер погашен, рогульии спрятаны. Входим в густой лес. Михалыч номандует: «Слушайте!» И в тишине различаем тонний, чуть слышный то ли звон, то ли шелест. Это оттаивают прихваченные легиим ночным морозцем ветки, и вода прозрачными наплями срывается вниз — первая песня весны.

Выходим из лесу. Вот и снова Парамоновсиий овраг. Снег осел, потемнел, лыжня, поутру глубоиая, теперь вылезла вверх и сверкает на солнце. По берегу Волгуши цветет ива. Набираем букеты. «Северная мимоза», — говорит кто-то, погружая нос в пушистые ароматные номочни.

Добираемся до «Печии» — нруглой выемки на северной стороне оврага, поросшей густыми елями. Здесь еще сохранились остатни зимы. Снег хрустит, рассыпается, его вполне достаточно, чтобы всласть понататься. Нет-нет да и высночит нто-нибудь на солнечную сторону, умоется хрупиим нолючим снежном и подставит лицо солнцу — загорает.

Часа в три собираемся домой. Обратный путь лежит верхней дорогой через Парамоново, Дом юного туриста, лесом — на Целеево, оттуда — на станцию.

«Штурмуем» третий от нонца вагон подошедшего поезда. Рассаживаемся, извлеиаем оставшиеся запасы еды и дружно при-. нимаемся жевать, словно неделю не ели. Запасливый Губанов достает термос и выдает всем по стананчину горячего чая.

Лица и руки горят, по телу разливается приятная усталость.

Подъезжаем к Моснве. Выходим на платформу. Веселые, загоревшие, заряженные запасом бодрости, неторопливо шагаем и выходу на площадь. Прощаемся, и через пять-десять минут трамваи и троллейбусы развозят нас по домам.

Кончен лыжный сезон. Впереди походы на байдарнах, пешком, на шлюпнах. Поедемте с нами, не пожалеете!

М. РОЗСВА

78