Юный техник 1964-10, страница 50

было бы просто: известняк растворяется в соляной кислоте, выделяя углекислый газ. При этом капелька кислоты на камне как бы вскипает и шипит, покрываясь многочисленными пузырьками (эта очень характерная реакция помогает отличить известняк от других сходных минералов и горных пород). Ко всеобщему конфузу, студент, и глазом не моргнув, ответил, что известняк превратится в медный купорос!

А. Е. Ферсман сначала опешил. А потом сказал нам:

— Сначала сдайте, друзья, зачет по общей химии. А потом — милости прошу ко мне.

Замечательный минералог и геохимик, он не мыслил себе минералогию без прочной химической основы. Пришлось нам тогда покорпеть над учебниками.

К экзамену у Ферсмана я готовился очень старательно, собираясь потрясти своими познаниями выдающегося ученого. «История минералов земной коры» В. И. Вернадского, «Драгоценные н цветные камни России» самого А. Е. Ферсмана были проштудированы на совесть. Гордился я н тем, что самолично измерил несколько кристаллов одного редкого минерала на особом специальном приборе — гониометре.

И вот я в кабинете у Александра Евгеньевича. Он сидел за столом и внимательно рассматривал в лупу какой-то каменный образец. И вдруг протянул мне неочиненный черный карандаш и спросил:

— К какой кристаллографической системе принадлежал бы этот карандаш, если бы он был кристаллом?

Здесь следует заметить, что встречаются природные кристаллы — например, кристаллы берилла иди

изумруда, — напоминающие по форме карандаши. Вопрос был очень простым, и я сразу же ответил на него.

— Ну, молодец молодец! — оживленно одобрил мой ответ экзаменатор.

Дальше я услышал желанный для меня вопрос о том, какие минералогические книги довелось мне читать. И вот досада: название книги Ферсмана почему-то мгновенно выпало из памяти! Я припомнил только одну «Историю минералов земной коры» В. И. Вернадского.

— Ну, молодец, совсем молодец! — облегченно и обрадованно воскликнул Александр Евгеньевич. — Давай свою зачетную книжку и ступай!..

Ферсман никогда не «засыпал» студентов. Но его вопросы нередко поражали своей оригинальностью и неожиданностью. Одного из студентов-москвичей он как-то спросил: «Почему Москва называется «белокаменной»?» Юношу из Кунгу-ра он попросил рассказать на экзамене о знаменитой кунгурской «ледяной» пещере. С уральцами Александр Евгеньевич беседовал о прославленных уральских рудниках и минералах. А сыну тогдашнего директора керамического института Ферсман задал вопрос: «Что такое керамика?» Тот не знал, что ответить.

— Ну, стыдно, стыдно! — воскликнул Александр Евгеньевич. — Керамика тебя кормит, а ты и не знаешь, что она собой представляет! Ступай,ступай!

Вспоминая сейчас ферсмановский курс «Введение в минералогию», я понимаю, что наш выдающийся учитель стремился прежде всего увлечь, зажечь нас, приобщить к дивному миру минералов, показать, как этот мир неисчерпаемо разнообразен и захватывающе прекрасен. Думаю, что и легкость задававшихся нам вопросов объясняется прежде всего желанием не отпугнуть, а по возможности ободрить студентов и заранее привязать к семье советских минералогов.

Прошло несколько лет, и мы, слушатели Ферсмана, посвятили себя минералогии и кристаллографии.

Профессор И. ШЛФРЛНОВСНИЙ, Ленинград, Горный институт

47