Юный техник 1966-01, страница 40

«Слыиа/ tnfieiUjUHif!»

А. ИРАСНОВ Рис. И. МАКАРЕВИЧА

Живет на свете человек, который слышит все...

...Как и обычно перед вылетом, Иван Негрошсв проверяет двигатель. Опытный бортмеханик поглядывает на него с иронией: вот, мол, Фома неверующий! Ведь когда прилетели, проверяли. Пожалуй, его даже раздражает придирчивость моториста. Но правила есть правила. Взревел мотор, ритмично забилось сердце самолета. И вдруг... Писк! Тонкий-тонкий, словно комариный.

— Глуши мотор!

В таком реве команды не услыхать, но над головой моториста взметнулись скрещенные кисти рук — условный знак.

Двигатель осмотрели. Извлекли один из цилиндров. Старый воздушный волк — бортмеханик глядел с недоверием на тончайшую, словно узор, трещину в его стенке. Ее-то и «услыхал» Негрошев. И только перед вылетом, когда двигатель остыл и все детали «сжались», трещину можно было обнаружить.

Слух у парня действительно был отличный, даже опытные специалисты поражались. У других это давалось опытом, а он был еще молодой, только-только заканчивал вечернюю школу.

И ходила еще о нем молва, что не любит Иван музыки. А почему — никто не знал. Как-то и решили мы это проверить.

Заезжий пианист давал у нас в аэропорту концерт. Пригласили Ивана. Пришли, сидим, наблюдаем. Не успел артист сыграть и пары фраз пьесы, видим — волнуется наш подопечный. Потом вскочил с кресла, на сцену и — под рояль! Хоть и сидели в зале все свои, нам, по правде сказать, стало неловко перед пианистом: что подумает? Но Иван уже вылез, пыхтя, из-под рояля и протянул руку к оторопевшему пианисту.

— Вот... Дребезжала... Мешала вам играть.

В руках его серебрилась маленькая бирка — инвентарный номерок.

После концерта мы разговорились. О музыке. И об Иване. Игру на рояле в среднем темпе он действительно не терпел. Звуки сыпались на него раздельно, поодиночке, как-то не сливались они у него в мелодию! Может быть, это от привычки «слушать» двигатель? Но вот скрипку... О ней Иван говорил с любовью. Почти с такой же, как о двигателе.

Я авиатор и могу его понять. Симфонии бывают разные, в том числе и работающего мотора. Я представляю это так.

Каждый на свой лад постукивают агрегаты, «звенят» сотни деталей, и все это перекрывают взрывы горючей смеси. Ад! Рев! Но это только для непосвященных. Для нас это десятки лошадиных сил, которые послушно впряжены в работу. Оркестр! И пьеса, которую он исполняет, хорошо оркестрована. А Иван, как дирижер на пульте, слушает, не сфальшивила ли в его оркестре какая-нибудь скрипка...