Юный техник 1967-09, страница 66

ш

л •

Можно часами смотреть за превращениями стекла. Легкое касание щипцами. Одно, другое. Примяты, прижаты бока у шара. Еще одно быстрое, точное движение — и вытягивается чей-то добродушный нос. Помощник подносит другую трубку со стеклянной массой. Кап — упала капля и превратилась в короткий, вздернутый хвостик. Потом привариваются две стеклянные полоски. Они не слушаются, виснут. Павловский поправляет, обжимает их щипцами. Да это уже не шар стеклянный, а заяц. Насторожился, присел, уши на

вострил. Вотчвот прыгнет. И... прыгает. В печь для закалки.

А у мастера в руках другая трубка. Другая капля превращается в зайца... нет, теперь в гордого орла.

Но вот Мечислав Павловский сошел с помоста, ополоснул ледяной водой разгоряченное лицо, руки в пятнах старых ожогов. И громко, словно рядом был не я один, а зал, заполненный зрителями, стал рассказывать:

— Было время, мастера хранили секреты стекла и уносили их с собой в могилу. А теперь наши химики в лаборатории их открывают заново... — Тут он смущенно перебил сам себя. — Извините, что так громко говорю. Нас, стеклодувов, по голосу узнать можно. У течи горячий ветер слова сдувает. Вот и приходится с помощником перекрикиваться. Привыкаешь... А знаете, когда работаю, часто вспоминаю о деде. Его звали «окивой волк». Не за характер. После работы он сочинял ребятам стеклянных зверей. И лучше всего у него получались волчата. Наверное, от предков он «ее любовь к стеклу. Как ему хотелось делать красивые вещи! Но кто бы ему тогда построил завод? С такими газовыми печами. С такой лабораторией. И даже с выставкой...

63