Юный техник 1968-12, страница 30

— Плавания на Каспийском море и в Тихом океане, десятки сухопутных экспедиций, — рассказывает Иван Антонович, — не только дали мне огромный запас впечатлений, но и приучили ценить прежде всего стойкость, мужество. На мой взгляд, оно передается от человека к человеку через десятилетия и века, словно эстафета. Помните: геолог Усольцев из рассказа «Белый рог», рискуя жизнью, поднимается на недоступный пик Ак Мюнгуз и находит на вершине меч в золотых ножнах. Взамен его он оставляет на вершине свой геологический молоток — следующему смельчаку!

Однако человека выковывают не только героические приключения, но и приключения мысли — подвиги ищущего ума. Одному из таких подвигов, например, посвящен мой рассказ «Алмазная труба». В нем на основе необычайного сходства геологического строения Средне-Сибирского и Южно-Африканского плоскогорий предсказано открытие алмазов в Якутии.

— А почему вы впоследствии обратились к теме космоса?

— Палеонтолог в своей работе оперирует тысячами и миллионами лет — геологическими эпохами, — писатель улыбается. — Наверное, привычка к таким масштабам времени не проходит безнаказанно; она-то и проложила путь моим кораблям в будущее — ведь будущее — лишь другое направление на оси времени.

Когда человек избавится от борьбы за чисто биологическое существование, зто высвободит его творческие силы и приведет к вспышке величайших открытий. Но нам еще предстоит обрести гармонию, преодолев стихийные силы своей души и общества в целом. Каждый человек — та же Вселенная, глубокая, таинственная, неисчерпаемая. И самое главное сейчас (именно сейчас, не откладывая на сотни лет) — помочь каждому из нас раскрыть в себе все богатства. При этом не стоит апеллировать к высшим существам, все равно под видом богов или же инопланетных пришельцев. Исходя из этих соображений, я и написал роман «Лезвие бритвы». Одно из

В монгольской экспедиции

важных для меня его положений то, что красота — биологическая целесообразность, момент высшей алертности — готовности сражаться за жизнь, за гармонию.

Когда в «Туманности Андромеды» звездолет «Тантра» приближается к Земле, то астронавты принимают обычную формулу широкого обсуждения: «Все, кто думал и работал в этом направлении, все, обладающие сходными мыслями или отрицательными заключениями, — высказывайтесь!» Это не просто этическая формула будущего, но, на мой взгляд, мера устойчивости цивилизованного общества, которое невозможно без признания того, что каждый человек — целый мир.

Фантаст должен пытаться предугадать логическую и эмоциональную атмосферу будущего — ноосферу, как говорил Вернадский, океан мысли, накопленной информации, в котором все мечты, догадки, вдохновенные идеалы тех, кто давно исчез с лица земли, разработанные наукой способы познания, творческое воображение художников, писателей, поэтов всех эпох и народов.

«Час Выка» — продолжение «Туманности Андромеды». В нем я попытался обрисовать трагический опыт планеты Торманс в созвездии Рыси, где затянулся Час Быка — час, когда по тибетским представлениям в ночи торжествуют темные силы. И эта задача для меня была в чем-то сродни реконструкции динозавра, тоже когда-то зашедшего в эволюционный тупик. Экспедиция землян, прилетевшая из эры свободной жизни и одновременно строжайшей самодисциплины, вечной жажды познания, оказывается среди людей, разобщенных невежеством, страхом,

28