Юный техник 1969-04, страница 15

ИДУЩИЕ СКВОЗЬ ЗЕМЛЮ

М. НАХИМОВ

Первый раз я встретился с ним на коллегии Министерства угольной промышленности СССР. Заслуженный шахтер РСФСР, почетный шахтер, бригадир рабочих очистного забоя рассказывал собравшимся о работе своей бригады.

— Мне, знаете, легче отработать лишнюю смену в забое, — так начал бригадир, — чем выступать здесь перед вами... Что ж, постараюсь как могу. Руководить бригадой мне доверили четыре года назад, когда наша шахта «Южная-2» комбината Ростовуголь получила первую струговую установку. Пришлось нам сначала, конечно, подучиться — машина-то новая. Струг нам понравился больше, чем комбайн: и куски угля покрупнее дает, и пыли меньше. Кое-что мы в струге переделали: двигатели на конвейер поставили более мощные, усилили некоторые узлы. Теперь, как у нас говорят, уголь «пошел чулком» — без перерыва. Время для нас дорого — ведь к 100-летию со дня рождения В. И. Ленина мы обязались выдавать в сутки по две тысячи тонн.

Две тысячи тонн. Когда Михаил Павлович назвал эту цифру, захотелось мне своими глазами увидеть, как работает шахтер.

И вот лава, где трудится бригада Михаила Павловича Чиха. Работает здесь быстроходная струговая установка УСБ-67. Ходит струг по трубам, прикрепленным к конвейеру, и зубьями срезает уголь на толщину до 15 см. Прижимают струг к груди забоя вместе с конвейером домкраты, расположенные вдоль всей лавы через каждые пять с половиной метров. Управляют стругом машинист и его два помощника. Машинист с одним помощником находится у блока управления в верхнем конце лавы. Они наблюдают за положением струговой и конвейерных цепей, состоянием электродвигателей, а также за сигналами, которые подаются йз лавы. Второй помощник в другом конце лавы также следит за состоянием механизмов. Остальные рабочие (а их в смену выходит около тридцати) передвигают крепь, занимаются обрушением кровли в вырабо

танном пространстве, отбойными молотками снимают «земник» — уголь, оставшийся на почве лавы, и грузят его на конвейер, то есть, как принято говорить, оформляют забой.

Из шахты мы поднимаемся вместе.

— Ну так что, ваше величество рабочий класс, — говорю я Михаилу Павловичу, — надо бы побеседовать.

— Что ж, товарищ пресса, это можно! — соглашается Михаил Павлович. — Только «его величеству» да и «прессе», пожалуй, надо сперва под душ.

— А потом, может быть, зайдем в столовую? — спрашиваю я.

— Зачем в столовую, — улыбается бригадир. — Недавно «рабочий класс» обзавелся «Волгой». Так что посажу я вас в свой семейный автобус, и поедем мы ко мне домой украинский борщ хлебать! Согласны?

...Мы сидим за накрытым столом. Разговор у нас идет живой, увлеченный, хоть его не раз и не два перебивают телефонные звонки с шахты.

Меня, конечно, интересует предыстория шахтерского рекорда, путь, которым шел к нему знаменитый бригадир. Хоть не начинается этот путь вроде из далекого детства, а все-таки и теперь, когда смотрит Михаил Павлович на текущий по лотку конвейера черный, чуть поблескивающий уголь, перед глазами иной раз всплывает другое — белая рассыпчатая мука, пыльной струей наполняющая мешки, мельница, на которой работал отец. Давно это было. Уже забываться стало, как трудился в совхозе прицепщиком, потом трактористом. А затем война... Война многое перевернула в жизни людей. Вот и он распрощался с деревней, переехал в Армавир, а потом в Шахты. Первый раз спустился под землю, стал рабочим очистного забоя, потом — бригадиром... За три последних года его бригада добыла более полутора миллионов тонн угля. Если насыпать этот уголь в 60-тонные вагоны и

13