Юный техник 1969-05, страница 23

Трудность ответа на вопрос о сущности жизни связана с тем, что мы даже не милеем точного и неоспоримого ответа на, казалось бы, более простой вопрос: где проходит граница между живым и неживым?

Скажем, сердце, взятое от погибшего человека, может часами биться точно так же, как в теле здорового человека. Живое оно? Или другой пример — из мира микроорганизмов. Возьмем так называемый анаэроб — бактерию, которая в обычных условиях дышит, а при отсутствии кислорода не погибает, а начинает черпать необходимую энергию за счет процессов брожения. Вот бактерия перестала дышать. Жива она или нет? Ответ ясен: жива, но живет по-иному.

А что такое вирус? Про него очень образно сказал известный биолог В. Стэнли: в живой клетке он ведет себя как живое вещество, а вне клетки мертв, как камень. А советский микробиолог Г. А. Надсон определил вирус так: «Это то ли вещество, обладающее свойствами существа, то ли существо, обладающее свойствами вещества». С точки зрения химической природы вирусы действительно можно отнести к веществу — некоторые простейшие вирусы состоят всего из двух компонентов: белка и рибонуклеиновой кислоты. Формально вирусы можно отнести к хорошо известным соединениям — нуклеопротеидам. Причем это вещество может находиться в кристаллическом состоянии. Но в биологическом плане вирусы — это паразиты, которые живут за счет организма, то есть они — существа.

Отсюда видно, что нельзя провести четкой границы между живым и неживым. Но мы можем дать определение жизни, выработанное диалектическим материализмом, согласно которому жизнь — это особая, высшая по сравнению с физической и химической форма существования материи, достигнутая материей в процессе ее эволюции. Но при таком определении сразу возникает вопрос: в чем же состоит это более высокое качество существования материи? В чем эта форма превосходит другие, характерные для неживого мира?

Если рассматривать строение живых объектов, их многообразие, то в этом смысле они превосходят все, что известно в неживой природе. В живых объектах намного многообразнее и быстрее протекают процессы превращения материи из одного вида в другой. Причем вряд ли нужно говорить о том, что вторжение в биологию физиков и хими

ков привело к важным научным открытиям. Это общеизвестно. Хотелось бы только подчеркнуть, что изучение живых объектов, их химического состава, химических превращений в них началось довольно давно — по крайней мере в середине прошлого столетия. И в изучении химического состава живых объектов уже практически достигнут предел. Поэтому больших сюрпризов, неожиданностей здесь ожидать уже не приходится. Теперь задача стала другой: нам хотелось бы знать, какую роль играют молекулы химических веществ в том, что мы называем жизнью. Если говорить точнее, то нам нужно узнать, какие виды молекул «-ответственны» за проявления жизнедеятельности, какое значение имеют химические структуры молекул, их свойства и формы взаимодействий. Все это как раз и изучается молекулярной биологией.

Сами молекулы ни в коем случае не могут рассматриваться как живые. Неправильно, например, говорить «живой белок». Живое всегда, даже в самых своих примитивных формах, является упорядоченной совокупностью молекул различных типов, образующих определенную систему той или иной сложности. Термин «молекулярная биология» получает свое единственное оправдание в том, что, как показывают исследования, отдельные характерные проявления жизни имеют в основе своей специфическое участие того или иного рода молекул. То есть как будто имеется некая «биология молекул».

Примером такого участия является роль молекулы дезиоксирибонуклеино-вой кислоты (ДНК) в осуществлении важнейшей жизненной функции — передаче наследственности. На этих молекулах «записаны» с помощью определенного кода все наследственные признаки.

Как известно, все высшие животные дышат. Решающую роль при этом играют молекулы гемоглобина, которые присоединяют и отдают кислород. Изучение пространственной структуры молекулы позволило с необычайной отчетливостью установить, что при этом отдельные части молекулы то сближаются, то расходятся, размеры ее то уменьшаются, то увеличиваются. Можно даже уподобить эти движения движениям нашей грудной клетки, которая расширяется и сжимается. Молекула гемоглобина «дышит». Это наши «молекулярные легкие».

А самым первичным звеном нашего зрения является взаимодействие молекулы зрительного пурпура с фотоном света. Молекула пурпура состоит из бел-

21