Юный техник 1970-03, страница 6

Полигон — эталон для сравнения машин разных марок. Было время, когда ЗИЛ испытывал свои автомобили под Москвой, МАЗ — в Белоруссии, уральцы — у себя в Приуралье. Сравнить прочность и иные качества машин было трудно. Сейчас машины всех марок испытывагётся в одинаковых условиях...

Съехав со скоростной трассы, мы направляемся на динамометрическую дорогу, продольный профиль которой воспроизводит естественную кривизну земной поверхности. Перед въездом нас остановил человек с жезлом: «Туда нельзя. Идут испытания на опрокидывание». Оставив машину, направляемся к месту испытаний.

За рулем трехосного пятнадцатитонного «Урала» Анатолий Юрченко — эти испытания как раз по его части. Был грех, скрывал Толя от жены, что работает на «опрокидывании». Но надолго разве скроешь? Произошел серьезный семейный разговор. Разговор произошел, а Тбля продолжает «опрокидывать». Мы разговорились с Сергеем Свистуновым, он тоже работает в этой группе.

— Скажи, Сережа, он может отказаться от заезда?

— Вполне. Это дело добровольное, здесь принуждения быть не может. Да большинство водителей и отказываются. Правильно делают, не уверен — откажись.

С правой стороны автомобиля на прочном кронштейне вынесено вбок дополнительное колесо, висящее в метре от земли. Когда машина будет ложиться на бок, оно примет на себя всю нагрузку, не даст полностью опрокинуться. Но если колесо не выдержит...

Место испытаний — круглая бетонная площадка, к ней ведут две дороги. На одной, в километре отсюда, стоит «Урал» с Анатолием в кабине. Другая перекрыта, стоят наготове «Скорая помощь» и пожарная.

Прогрет двигатель. Испытатель надел шлем, покрутил головой -— удобно. При

стегнулся ремнями: один охватил плечо, другой — пояс. Ладони легли на баранку — можно начинать. Поехали...

На установленном на капоте спидометре 52 км в час. Этой скорости и надо придерживаться. Как только за крылом исчезает сигнальная отметка, Анатолий резко, не тормозя, подает руль влево.

Машины, лес, люди -— все провалилось вниз, в окне — одно небо, левые колеса оторвались от земли. Машина неуправляема. Анатолия прижимает к дверце, врезаются в тело ремни. Именно сейчас автомобиль должен перевернуться. Пятнадцатитонная махина ложится на бок. Теперь вся надежда на седьмое колесо — на нем вся тяжесть машины. Автомобиль тяжело грохнулся покрышками на землю, поколыхался и замер, окутанный облаком пыли...

Когда Юрченко вылез из кабины, у него посчитали пульс: 110 ударов. Но рука испытателя если и подрагивала, то совсем чуть-чуть.

Вот она какая, работа, на которую берут только добровольцев.

Мы очень хотели проехать по дорогам полигона с кем-нибудь из испытателей. С кем же? Заместитель директора полигона по научной работе С. А. Лаптев на секунду задумался. «Поезжайте-ка с Виктором Потаповым. Как раз тот, кто вам нужен...» Снова едем по скоростной трассе, теперь уже за рулем Виктор. Скорость высокая, зато дорога прекрасная, без перекрестков, без встречного потока. Но кое-кто из испытателей в разговоре с нами жаловался, что монотонность езды на скоростной трассе усыпляет. Вряд ли нужно пояснять, что значит задремать за рулем при 120 км в час...

— Витя, говорят, что так и заснуть недолго?

— Конечно, труд напряженный, потому и положен испытателю отдых через каждые 1—2 часа. А насчет сна... Ну, что сказать? Если любишь свое дело, относишься к нему с душой, никакая монотонная работа не усыпит. Ведь испытатель