Юный техник 1972-07, страница 60

товой деятельности не спрашивал. Когда речь так или иначе касалась только что закончившейся войны, он говорил неожиданно:

— Хорошо теперь. Каждый день мыться можно... И горячей водой... И мочалкой...

— Что ж ты будешь теперь делать! — спросил я у Михаила.

— Пока не знаю. Хочется какую-нибудь красоту сочинять.

Помня, что еще в школе Забелин здорово рисовал, я не очень удивился его намерению.

— Думаешь в художники подаваться!

— Вряд ли... Силенок маловато. И поздно начинать...

Мы встретились через три года. Забелин работал закройщиком в большом ателье.

— Ты доволен, Миша!

— Вполне! — ответил он не колеблясь. — Понимаешь, я ж не только крою — я одеваю человека. Разница большая. Костюм — он может и сутулость сгладить, и росту прибавить, и жирок лишний спрятать.

Мы не виделись еще три года и снова встретились.

Из ателье Забелин ушел.

— Видишь ли, заказчики тоже разные бывают. Увидел один на ком-то костюм в клеточку и возжелал непременно такой же. А в самом килограммов девяносто при росте метр с кепкой. Я ему деликатно объясняю, что клетка никак не подойдет, нужна полоска, и не двубортный надо шить костюм, а однобортный. Нет, стоит на своем. Я ж не могу отказаться, работаю сквозь слезы, чужие деньги гублю. Но ушел я не из-за этого, конечно. Как-нибудь можно было бы стерпеть и капризных заказчиков...

Оказалось, кто-то из знакомых поведал Забелину, что в Варшаве есть портной-любитель Альфред Элерт. Уже сорок лет он шьет мужские костюмы без примерок. Правда, Элерт по своей основной

профессии математик. Он вывел целый ряд формул, которые позволяют, зная вес, рост, ширину плеч и объем талии, безошибочно раскроить костюм.

Математик Элерт — он же портной Элерт! Математический метод... Что-то, где-то, ко-гда-то Забелин уже слышал. Михаил Васильевич пошел, в библиотеку, терпеливо рылся в книгах, пока не нашел то, что искал. Великий математик П. Л. Чебышев сделал в 1878 году доклад «О кройке платья». В этом неожиданном математическом сообщении был приведен ряд формул для определения наименьшего количества складок при выкраивании материи.

И Михаил Васильевич решил испытать свои силы в экспериментальном цехе большой швейной фабрики.

— Здесь ошибки недопустимы. Поэтому, прежде чем кроить новую модель, надо считать, считать и еще сто раз считать!

— И ты занимаешься теперь математикой больше, чем портновским делом! — спросил я.

— Пополам занимаюсь. Без математики никуда не денешься. И еще я учу английский—

— А язык при чем!

— За модой следить. А то, пока заграничную литературу привезут, пока переведут, да как еще выберут, что переводить, оказывается, не с модой имеешь дело, а с историей моды...

Минуло еще несколько лет. И снова я встретил Мишу. Он поседел, посолиднел, жесты у него стали какими-то закругленными, значительными...

— Как успехи на фабрике! — спросил я.

— Успехи там очень даже приличные. Мы ввели самые экономичные в стране методы раскроя, почти не имели отходов. И еще кое-что сотворили, но с фабрики я все-таки ушел.

— С кем-нибудь не поделил славы!

5$