Юный техник 1972-08, страница 41

Был я вчера с визитом у Тидэ. Это фосфоресцирующий химик, который делает борнокислый фосфор. Последнее время он занимался опровержением «золотоделателей» Митэ и компании. По сему делу было на днях грандиозное заседание в Химическом обществе с шестью докладами: Розенфельда, Тидэ, Хабера, еще какого-то человека, Митэ и Штаммрейха. Уложили Митэ по всем правилам, постреляли из пушек по воробьям, а к концу заседания Хабер стучал по столу кулаком и буквально прогнал с кафедры защитника Митэ, его ассистента Штаммрейха. Получил вчера вечером от Ол(ьги) Мих(айловны) (жены Сергея Ивановича. — В. К.) и Семенова извещение о том, что мне деньги посланы, но как я их получу, не знаю, потому что сегодня перед обедом еду.

Поклон Ал. Ник. и всем институтским.

Ваш С. Вавилов.

> Профессор Вадим Леонидович Лёвшин — ближайший ученик и соратник Сергея Ивановича. Письмо С. И. Вавилова к нему, которое мы предлагаем вашему вниманию, было послано из Берлина в мае 1926 года. В тот момент С. И. Вавилов работал в Берлинском университете у известного специалиста по люминесценции профессора П. Принсхейма.

Величайшие физики того времени — Альберт Эйнштейн, Вальтер Нернст, Макс Планк, Маме Лауэ и другие присутствовали на том коллоквиуме, который описывает Вавилов. Присутствовали и обсуждали совместную работу (в Москве) С. И. Вавилова и В. Л. Лёвшина, о которой докладывал Принсхейм.

В письме, написанном по-русски, много немецких и французских слов. Для удобства чтения все письмо приводим по-русски. Оставляем без перевода только слово «дункельцайт» — профессиональный, «внутренний» термин физиков (буквально; «теневой промежуток», «время затемнения»).

сказания. Все это он использует не только в свои* научно-популярных трудах, но и в трудах строго специальных. Все это увеличивало предметность мышления Вавилова, а стало быть, его интуитивные способности.

Говорят, человек и обстановка, в которой он живет, похожи друг на друга. Если это правильно, то по предметам обстановки можно смутно угадать какие-то черты человека, жившего в их окружении. Особенно когда обстановка домашняя. Какой же предметный мир окружал Сергея Ивановича дома?

...Вот московский домашний кабинет Вавилова. Сергей Иванович работал в нем долгие годы. Заниматься здесь было удобно: все на виду, все близко и по-своему целесообразно.

Особенно примечательна в кабинете библиотека. Книг в ней не

так уж много. Но какой удивительный их подбор! Античная и новейшая классика, философия и естественные науки, поэзия и искусствоведение. Русские, немецкие, латинские, итальянские, английские и французские книги стоят рядом. Вавилов читал и перечитывал почти всех на их родных языках: римлянина Лукреция и англичанина Фарадея, американца Майкельсона и француза Перрена, итальянца Гримальди и немца Лессинга, русских ученых последних двух столетий — Ломоносова, Софью Ковалевскую, Попова, Лебедева, Крылова...

Сергей Иванович постоянно полемизировал и советовался со своими любимцами. С кем-то воевал, в ком-то искал духовную поддержку. К иным книгам привязывался так, как в юности привязываются к друзьям. Напри

39