Юный техник 1972-10, страница 57

I

дущий рисунок граней. Алмазчи-ца принимает «крупнину» в работу, задумывается. Дело в том, что никогда одно изделие не повторяет абсолютно точно другое. Даже сваренные из одной и той же массы изделия отличаются прозрачностью и крепостью. Ка-киЖ-то удивительным чутьем де-вушки-алмазчицы из школы мастеров определяют то самое драгоценное «чуть-чуть», что превращает обыкновенное изделие в произведение искусства. Чуть-чуть резче прижат сосуд к шлифовальному кругу, чуть-чуть больше или меньше наклон грани, чуть-чуть глубже «звездочка», в которой сходятся, опутывая тонкой сеткой хрусталь, насечки — и в прозрачности стекла оживает и дробится, кЪк в радуге, опрокинувшейся после дождя над мещерскими лесами, солнечный луч.

Когда-то заводчик Аким Мальцов «в обмен на девушку и борзую собаку» приобрел у помещика Суменова мастера Зубана. Может, от него, а может, от другого однофамильца повели свой род мастера глубокой алмазной грани, «уловители солнца» Зуба-новы, потомки которых доныне высоко несут честь фамилии. Помнят в заводе кудесника-гравера Травкина, гордятся алмазчи-ками Чихачевыми, «прима-масте-рами» Шуралевым, Староверовым и многими другими.

Бывали времена, когда казалось — рвется связь времен, пропала начисто ухватка, сгинули секреты мастерства, и не вернуть их. В Великую Отечественную войну ушли на фронты и не вернулись многие самые знающие, «круглые» мастера. После войны страна лотребовала самого простого, оконного стекла. После круто повернул город к нуждам техники. На заводах, а их в Гусь-Хрустальном достаточно, начали делать склеенное из двух листов с лленкой между — автомобильное стекло триплекс, давали и дают массу приборного стекла,

миллионы квадратных метров полированного, на заводе стекловолокна творят чудеса со стеклотканью, в огромных, как футбольные поля, цехах человек даже не прикасается к стеклу, только следит за автоматами. И казалось, где уж тут до стародавних дел, до тонкостей прежних искусников?

Но так только казалось...

Не умерло, не сгинуло без памяти умение.

И вот что удивительно... Давно не варят в той же «горшковой» стекло на глазок — автоматика выдерживает точный режим варки. И шихту составляют не сами стекловары, в специальном цехе — «составном» — работаются самые сложные смеси. С точностью до миллиграмма, отмеренные химиками-аналитиками, идут в стекломассу добавки, не травы стародавние, не тайные порошки — окислы и соли металлов, дозы редкоземельных элементов: кобальта, урана, селена. Не ртом, надрывая легкие, дует стеклодув, есть на это и трубки-«самодувки», и сжатый воздух. А все-таки остается то самое дорогое «чуть-чуть», остается и побеждает самые точные автоматы человек, умелец, мастер. И если есть какое-нибудь «петушиное слово», которое передается из поколения в поколение, так это слово о сметке, умении и таланте русского мастерового человека.

А. ГАЛИЕВ

г. Гусь-Хрустальный — Москва

53