Юный техник 1973-11, страница 38

— Не сердись на меня... Я не хотел...

— Ерунда, до свадьбы заживет, — засмеялась Тамара и, казалось, уже забыла о пальце.

Она передвигала кое-какие вещи, но больше Филипп не решался ей помогать. И только когда она сама позвала его помочь оттащить от входа грузовые нарты, Филипп кинулся к ним.

Внешне Тамара мало чем отличалась от девушек их стойбища — пожалуй, юбкой да курткой; были на ней тундровые оленьи унты, волосы она заплетала, как у них принято, в косицы и стягивала белым бантом. Она окончила в Нарьян-Маре культпросветшколу, второй год работала заведующей красным чумом и знала уйму интересных вещей. Но главное было не это. Год назад Филипп видел, как она участвовала в оленьих гонках и, стоя на нартах, свистом и хореем так подгоняла своих быков, что они как бешеные летели в облаке снежной пыли. Белое облако, а не упряжка мчалось к финишу. Она пришла четвертой, а это было неслыханно. Она ведь была женщиной, а женщины, как известно, не допускаются к этому виду соревнований. Нарушив все правила, ее допустили. Судьи вручили ей компас. В тот вечер в клубе базы был молодежный вечер, и Филипп танцевал с ней под патефон. Другие танцевали, и он попробовал. Получилось ничего. Она легко вела его, и он чувствовал себя заправским танцором. И снова хотел пригласить ее. И не мог уже, не смел: внезапная робость точно веревкой туго связала его по рукам и ногам...

— Филя, — сказала Тамара, вдруг вспомнив что-то, и улыбнулась, — а ты... Ты хотел бы...

И она вкратце объяснила ему, в чем дело: красный чум решил устроить для оленеводов вечер отдыха и поставить силами пастухов маленькую одноактную

пьеску под названием «Оводы и комары». Тамара сунула ему в руки тоненькую брошюрку с текстом и велела готовить роль пастуха Митрофана, лодыря и пьянчужки, который допустил откол сотни оленей, а сам свалил вину на зловредных насекомых, которые жалили и разгоняли животных.

— Текста немного, — сказала Тамара, — выпиши на бумажку и выучи наизусть. Суфлеров не будет. Через три дня генеральная репетиция. Постарайся вжиться в роль.

— Хорошо, — через силу выдавил из себя Филипп, — выучу.

Он хотел спросить у нее, что означает слово «суфлер», но постеснялся показать свое невежество.

Филипп быстро вернулся к себе в чум и залпом прочитал брошюрку. Пьеска была веселая, и Филипп не раз хохотал, закатывая глаза и сотрясаясь всем телом. Он с великой радостью думал, что будет играть роль Митрофана, он встречал похожих пастухов.

Филипп тут же переписал карандашом текст в школьную тетрадку, вернул Тамаре брошюрку, уселся на солнцепеке у чума и принялся заучивать текст.

Вначале текст запоминался плохо, потому что в голове все время вертелась навязчивая мысль: уж он в лепешку расшибется, умрет скорей, но выучит текст, сживется, как требовала она, со своей ролью и так будет играть — пастухи за животики схватятся, а кое-кому из них будет не по себе. Ох и влетит же им от него! Но главное — а в этом Филипп даже себе не смел признаться, — главное то, что она, Тамара, может быть, поймет: не такой уж он никудышный, как она думает, человек...

Эти мысли мешали запомнить слова Митрофана, а когда слова стали запоминаться, отец позвал его чинить нарты.

36