Юный техник 1974-09, страница 31

заключены в скобки. Отрывки даются не в хронологическом порядке.

— Однажды, — вспоминал Эдисон, — когда я еще работал над

улучшением телефона, я как-то запел над диафрагмой телефона, к которой была припаяна стальная игла. Благодаря дрожанию пластинки игла уколола мне палец, и это заставило меня задуматься. Если бы можно было записать эти колебания иглы, а потом снова провести иглой по такой записи, отчего бы пластинке не заговорить?

Я попробовал сначала пропустить обыкновенную телеграфную ленту под острием телефонной диафрагмы и заметил, что получилась какая-то азбука. Пропуская ленту второй раз, я крикнул в телефон «алло, алло», и потом, когда я заставил ленту с записью вновь пройти под иглой, мне послышалось, правда, очень слабо: «алло, алло».

Тогда я решил построить прибор, который работал бы отчетливо, и дал указания моим помощникам, рассказав, что я придумал. Они надо мной посмеялись. Вот и вся история: не уколи я палец, не изобрел бы фонографа.

Сбылась сказочная мечта знаменитого арабского философа, шейха Абд аль-Кадера, который в 1301 году говорил своим ученикам, что «ложь есть один из величай

ших пороков. Она исчезнет только тогда, когда люди научатся каждое свое слово превращать в камень, который будет служить уликой против лжеца».

Правда, и теперь, через 600 лет, ложь не исчезла. Но люди научились запечатлевать свои слова и вообще все звуки. И если бы слова каждого заносились бы на пластинку граммофона, люди стали бы неизмеримо осторожнее в речах.

Наконец, фонограф Эдисона в Париже (демонстрация происходит на специальном заседании Академии наук). Мы его видели, слушали, исследовали собственными органами чувств... Когда собравшаяся на сеанс многочисленная публика расселась по местам и успокоилась, демонстратор поставил на небольшой столик аппарат и снял футляр. Взявшись за рукоятку аппарата, он начал ее медленно поворачивать, и из машинки послышалась обращенная к аудитории живая человеческая речь:

29