Юный техник 1974-12, страница 6

риод был исключительно тяжелым.)

«Выпуская статью, я считаю долгом вспомнить своего сына Ивана, помощника, который переписывал все мои статьи с 1918 года и за всю свою жизнь был кротким и деятельным сотрудником моим. Умер 19 октябри в связи с недоеданием и трудом».

Что же двигано такими людьми, как Циолковский! Я утверждаю, что основной движущей силой их дептепьности было преклонение перед красотой и гармонией мира, страстное желание понять тайну этой красоты и гармонии. Из такого мироощущения вытекали высочайшая степень уважения к природе, к человеку. Вот выдержка из его письма ко мне от 1925 года: «Могу выслать вам несколько книг наложенным платежом по три рубля. Посыпаю также «Монизм вселенной». Эту книгу я не продаю. Неловко брать гривенник за бесконечность».

Циолковский никогда не говорил о военном применении ракет, не говорил по той причине, что эта мысль была ему абсолютно чужда по степени ее изуверства и от того понимании задач науки, которое быпо ему свойственно..

Он также не собирался искать бриппианты на Луне. Более того, он не употреблял таких терминов, бытующих в западной фантастике, как завоевание, овладение и тому подобное, которые свойственны скорее конкистадорам, идущим по пути первооткрывателей.

Отношение Циолковского к природе — я не побоюсь употребить это слово — было религиозным. Это было преклонение перед нею. Вот такому человеку л был обязан тем, что много пет тому назад он, как сказали бы теперь, вывел меня на орбиту.

НАШ КОРР.: Дмитрий Иванович, я знаю, что вы еще в 14-летнем возрасте начали перелиску с Циолковским. Вы что, увлекались ракетостроением!

— Да, как мог, просто занимался с некоторыми товарищами.

НАШ КОРР.: Тогда вы были в возрасте читателей «Юного техника». Что же вас больше привлекало, наука или техника!

— Вы знаете, я бы не делал разграничений. Техника мне кажется тоже наукой. И я как раз отношу себя к числу людей, которых очень привлекают именно технические интересы.

У менл случайно сохранились мои старые тетради. Как-то я их показал своим внукам. Они были поражены: «Дед, не может быть!» Но так как это все-таки документы, деваться некуда. Я тогда очень много чертил и рисовал разные схемы, некоторые выдумывал, другие брал из литературы.

Со временем я все больше и больше увлекался специальной литературой, в том числе иностранной. Сам выучил немецкий, чтобы понимать немецкие работы по ракетостроению.

Кроме того, делали всякие модели. Был интерес к технике, и, -надо сказать, настолько сильный, что я даже собралсл поступить в Военно-воздушную академию. Привлекала инженерная подготовка, которую она давала. Ходил туда на подготовительные курсы, более или менее знал интегральное исчисление. И все это сохранилось в моих мальчишеских тетрадях.

Надо сказать, что Циолковский повлиял на мои планы и заставил идти в другом направлении. У меня были с ним целые дискуссии по философским, научным вопросам. Эти дискуссии и подтолкнули менл в науку. В самый последний момент я изменил академии и сдал экзамены все-таки в университет.

4