Юный техник 1975-02, страница 61

ПОЭМА

ТЕХНИЧЕСКОГО КРУЖКА

Человек шел уже двадцать семь суток. Шел на самодельных костылях, по лесам и взгорьям Западной Украины, шел на восток. Опухла и тяжелой гирей тянула книзу нога, раздавленная немецкой бронемашиной. Но даже не так мучила боль в ноге, как под мышками: от еловых и березовых палок, на которых он волочил свое тело. Они, казалось, проникали до самых костей и скользили по ребрам, причиняя немыслимые страдания.

Но человек шел — в обход поселков и деревень, питаясь ягодами и кореньями, приникая воспаленными губами к ручьям и болотным лужам — шел на восток, к своим.

В населенных пунктах уже стояли немцы, а человек был в грязной, разорванной гимнастерке, с тремя кубиками на вороте — старший воентехник.

Не один раз по ночам подходил он, подползал к окраинным домам селений, прислушивался к редким голосам, к лаю собак. Речь чаще слышалась немецкая, а еще он опасался полицаев.

И все-таки на двадцать восьмые сутки, когда стало уже вовсе невмоготу, он постучался под утро в окошко стоявшего на отшибе деревенского дома.

Долго не отворялась дверь. На какое-то время человек, кажется, потерял сознание — от боли, от напряжения. Когда он открыл глаза, перед ним стоял высокий старик...

Выздоровление шло долго: озноб сменялся жаром, жар — озно

бом. Но затягивались раны на теле, чудом удалось спасти ногу — помогла местная крестьянка: лечила травяными настоями, натираниями. На всю жизнь запомнил он боль, когда вправляла старая женщина кости его раздробленной стопы.

Но не меньшая боль была в сердце—боль за свою землю, за убитых товарищей... Фронт откатывался все дальше, и человек понял, что единственный выход сейчас — связаться с партизанами. Только старик хозяин медлил чего-то: не то не мог, не то не хотел помочь.

Да <нет, не в том дело! Оказалось, что партизаны давно уже знают о нем — просто ждут, пока наберется сил, а возможно, и проверяют его.

Почти до самого конца Отечественной войны пробыл он в партизанском отряде, и лишь незадолго до победы, во время очередной боевой операции, его тяжело контузило. На два года потерял речь, думал, уже до конца жизни не говорить, а переписываться будет с людьми, но вылечили уральские врачи, и вот он в мирной жизни: токарь высшей квалификации, шофер первого класса, техник по монтажу, учитель... На Урале, потом на Одес-щине.

А зовут этого человека — Анатолий Васильевич Бойко.

Километрах в тридцати от Одессы, на берегу огромного днестровского лимана, раскинулся

58