Юный техник 1977-10, страница 13

ботали круглые сутки. От дорог зависел темп разгрузки, будущий темп Харасавэя. Мы, гидрологи, следили за состоянием льда и, словно инспектора ГАИ, направляли потоки автомашин то по одной дороге, то по другой. Случалось, что водители порой ворчали, приходилось объяснять, в чем дело. Ведь под ледовой дорогой вода. А сам лед — непрочный настил. Удивительное все же состояние воды — лед. Если ударить по льдышке молотком, она, словно хрупкое стекло, разлетается на кусочки. А если положить на нее гирю, то начинает медленно течь как сгущенное молоко. Тяжело груженные машины, подобно гирям, проглаживают дорогу. Даже лед трехметровой толщины не выдерживает, «вытекает» из-под колес. Вот почему мы и давали льду «отдохнуть», направпяли машины по другой дороге. Но эта опасность еще не страшна, ее можно рассчитать. А вот другая...

В марте наступило полнолуние. Представьте себе безоблачную ночь. И полная луна. Огромная, как на детских рисунках. А при полной луне начинаются пиковые приливы. И раз приливы, значит, лед начинает дышать и может дать трещину в самом неожиданном месте. Водителей мы предупредили: смотреть только на дорогу. Благодаря четко налаженной системе слежения мы не -допустили ни одной аварии, хотя трещины все-таки были. Сорок дней продолжалась выгрузка. Когда она закончилась, дороги опустели. Все ушли. Остались только мы, гидрологи. Еще несколько дней наблюдали за льдом. Все-таки эксперимент-то необычный.

ИНТЕРВЬЮ ПОСЛЕДНЕЕ

В поселке Карской экспедиции я встретился также с людьми, которым, казалось бы, нечего здесь делать, так далеко от научных лабораторий. Но я ошиб

ся. Их лаборатория — бескрайняя тундра Ямала, где люди все активнее ищут полезные ископаемые. Ловчук Владимир Васильевич — начальник северной геокриологической партии. Вот о чем он мне рассказал.

— Приходится думать и еще об одной очень важной стороне дела. Вторжение техники в тундру вызывает разные нежелательные последствия. Ревущий факел полуострова распугивает все живое. Колея от гусениц вездеходов и тягачей — это тяжелые, трудно заживающие раны на поверхности тундры, которая расцветает лишь на один-два месяца.

Оттаивая всего на несколько десятков сантиметров, тоненький слой почвы дает жизнь густому травяному покрову. Но вот гусеница вездехода содрала этот слой, образовалась лужица. Она при незаходящем солнце, словно большое увеличительное стекло, концентрирует лучи. Вечная мерзлота начинает отступать и в ширину и в глубину. Из лужицы за два-три года образуется глубокое болото. Не случайно, что первый груз на Харасавэй — это железобетонные плиты. Их положат

на насыпь метровой высоты. * * *

На Ямале я пробыл несколько дней. Все эти дни ярко светило солнце. В заполярной тундре была настоящая весна. И как-то не верилось, что здесь могут быть и трескучие морозы, и ураганные ветры, и полярная ночь.

На обратном пути я еще раз взглянул из иллюминатора самолета на Салехард. Он уже не показался теперь громадным судном. Он был похож скорее на строящееся гигантское предприятие, для которого энергия будет поступать с Ямала. Доступ к природным богатствам Ямала — края земли — открыт!

В. ЗАВОРОТОВ Харасавэй — Салехард — Москва

11