Юный техник 1978-08, страница 13

жизнь городу. А здесь рождалась и рождается слава самого комбината — его рабочие кадры.

Все это и привело меня сюда, за тысячи километров от Москвы.

...Расспрашиваю новых моих знакомых, будущих мастеров поколения конца 70-х: как выбирали свою профессию, кем будут?..

Татьяна Третьякова, девушка обстоятельная, по-взрослому неторопливая, так что и Таней называть неловко — хочется по имени-отчеству. Сюда, в училище, она пришла, все тщательно взвесив, выверив на опыте своей сестры, тоже когда-то кончившей это училище и работающей на комбинате.

И, думается, выбор ее прочен.

Григорий Глухов, человек, как я узнал, с опытом, давно занимающийся электроникой:

— Собираюсь после ПТУ идти в институт...

Михаил Семыкин, человек быстрый, словно ртуть:

— Я, собственно, хотел быть шофером...

_?!

— Ну да этому делу и в армии обучусь, — словно не замечая моего недоумения, заключает он.

Встречаюсь после этих разговоров с Анатолием Александрови

чем Жолбиным, мастером производственного обучения, в прошлом тоже выпускником училища, а ныне именитым сталеваром, Героем Социалистического Труда. Он смеется:

— А вы как думаете — это так просто сказать: «На всю жизнь буду горновым или токарем!» И баста! Выбор придет, придет со временем.

Он приглашает меня пройтись по заводу, и я уже догадываюсь о его тайном замысле.

Большой завод всегда поражает слаженностью своей работы, четким ритмом. Ну а там, где работают с огненным металлом... Идем мы из цеха в цех — он по-хозяйски, я еще робко, новичок...

Огненная лава, вырвавшись из домны, с шумом и жаром пробивает себе путь к огромному ковшу. Стоим над огненным потоком, и вспоминаются сказы Бажова об уральских мастерах.

И вот уже укрощено огненное буйство. Упрямо, но послушно гудит металл в раскаленных ваннах мартенов. Лишь фейерверк искр да вырывающееся пламя напоминают о его всесокрушающей силе.

— Что, удивляешься?! — заметив мое состояние, говорит Анатолий Александрович. — Вот и я