Юный техник 1978-12, страница 44

ми, с тусклыми от заботы глазами и капризными, а этот, Александр Иванович Данилов, был добродушным, с мягким, улыбчивым ртом, в шапке, лихо, по-гусарски сдвинутой на затылок.

Едва Кондырев вышел из машины, как тяжелый, пробивающий насквозь морозный воздух обжег лицо. Тут было холоднее, чем в балочном городке.

Трасса шла вперед, грызалась в каменную землю, в твердый, как бетон, снег, в промерзлую крепость болота, которое только взрывом и брать — так оно выстудилось за зимние месяцы. Над машинами тугими хлопками постреливал пар, обваривал все вокруг белым, плотным, колючим, и в этом вареве машины потеряли свои обычные очертания, угловатость форм, казались огромными размытыми животными, пришедшими в наш век из далекого далека. Трасса жила, и зто было главное, и какая-то смутная, едва пробивающаяся сквозь внешний панцирь радость охватила Конды-рева, ему сделалось легко, и все заботы неожиданно отступили на задний план — и он понимал, в чем причина этой радости, в чем ее суть, и не отметал,

следуя привычке, не гнал ее прочь, суровый, несентиментальный человек, начальник строительного управления № 41 треста Севертрубопроводстрой товарищ Кондырев Дмитрий Петрович. На его глазах происходило преображение природы, казалось бы, совсем умершей в нынешнюю зиму, на здешнем диком холоде, природа оттаивала, приходила в себя, оживала — и причиной тому был человек, тепло его рук и его машин. Трассу, словно живую, наполненную горячим током жилу, плотно втискивали в расчетливо сделанный тонкий хирургический порез земли, заботливо укутывали, а потом сдавали на хранение земле.

Он пробыл на трассе час и чуть не обморозился — неожиданно остановился трубоукладчик Т-35-60 («Ох и чудо-юдо рыба-кит! — ругался он всю обратную дорогу. — Надо же — металлолом на трассу забрасывают!»). Пришлось ремонтировать этот трубоукладчик, из-за него вся трасса остановилась. А мороз такой — тронь железо рукой, w нему вся ладонь прикипает, приходится с кожей отдирать, дыхание смерзается и комом застревает в глот-