Юный техник 1981-09, страница 8

и вузами, конструкторскими бюро и предприятиями.

— Цифра впечатляющая. И все же современный космонавт не только исследователь, он по-прежнему остается пилотом. Летчик, шофер могут полетать или поездить на учебной машине рядом с опытным инструктором, который укажет на ошибки. А как быть космонавту — он ведь сразу идет в реальный полет?

— Да, учебных космических кораблей пока нет, и не уверен, что они появятся в реально обозримом времени. Все действия наши питомцы отрабатывают в «земных полетах». Сначала на специализированных тренажерах космонавты доводят до автоматизма отдельные операции, проигрывают разные этапы полета. Потом переходят на комплексный тренажер, который имитирует весь рейс от взлета до посадки. На действия пилота он реагирует как настоящий корабль — включаются и выключаются двигатели, меняется обстановка в иллюминаторах, на приборах.

С невесомостью люди знакомятся в летающих лабораториях — эта методика применялась с первых дней существования отряда. Когда самолет делает «горку», летя по параболе, тяжесть пропадает на два-три десятка секунд. Не так уж много, но для первого знакомства хватит. А длительные операции — ремонт, выход в открытый космос — репетируются в специальном бассейне, в так называемой гидроневесомости. Центрифуги, барокамеры, специальные лаборатории знакомят будущих космонавтов с различными явлениями и ощущениями, которые им придется испытать в полете.

— Кстати, Алексей Архипович, многие считают, что именно такие тренировки на «экзотическом» оборудовании и составляют основу подготовки космонавтов. Так ли это?

— Конечно, нет. Без них не

обойтись, но ограничиться ими тем более нельзя. Любителям «экзотики» придется разочароваться — обучение начинается... за партой, точне.е — за столом, в аудиториях Звездного. Сначала космонавты штудируют теорию, изучают схемы, макеты и действующие модели различных узлов корабля и станции. Ведь космическая техника непрерывно усложняется, и ее грамотная эксплуатация становится непростой задачей. Значит, космонавту нужна серьезная инженерная эрудиция. Он обязан не просто знать сотни систем, но и уметь в случае нужды их отремонтировать.

Вот смотрите — когда создавали «Салют-6», разработчики планировали ремонтные операции, но, думаю, и сами не ожидали, что их можно проводить так много и такие сложные. Вспомним хотя бы ремонт СТР — системы терморегулирования, который осуществили Л. Кизим, О. Макаров и Г. Стрекалов в конце прошлого года. Эта операция была настоящей сенсацией — ведь СТР вообще не была рассчитана на ремонт. Вскрыть замкнутые трубопроводы, заполненные жидкостью под давлением, врезать в них новый контур — тут нужна хирургическая точность. Кстати, залезать в замкнутый контур — это и на Земле непросто, что ж говорить о невесомости, где даже бритье сопряжено с известными сложностями. Космические бритвы оснащены специальным отсосом и сборником для щетины — если она попадет в атмосферу станции, ничего приятного не жди. А железные опилки? антифриз, которым заполнена СТР?

Инженеры проявили немало изобретательности, чтобы подготовить операцию, а космонавты шли на риск, начиная ее. Если капля антифриза уплывет в невесомости, она может попасть в дыхательные пути или желудок —■

6