Юный техник 1982-06, страница 47

ми со взрывом бомбы. Я обратился к ученым с просьбой сверить сейсмограммы сотрясения земли от падения Тунгусского метеорита (они были сделаны в свое время и сохранились) и ядерного взрыва. Сейсмограммы оказались сходными. Совпадали и многие другие явления. Как известно, ни одна из экспедиций не нашла упавшего гигантского метеорита. Но на десятки километров от гипотетического места падения был повален лес, деревья лежали корнями к центру. И если бы над тунгусской тайгой в воздухе произошел ядерный взрыв, картина в тайге была бы именно такой...

Но академик Игорь Евгеньевич Тамм объяснил мне, что никакой метеорит не мог взорваться так, как взрывается ядериая бомба. Для этого он должен был бы состоять из химически чисто'го ура-на-235 или плутония. А эти вещества могут быть получены только искусственным путем... Вот так и возникла гипотеза о том, что над тайгой взорвался чей-то космический корабль, на борту которого было ядерное горючее... И эта тема — тема пришельцев, летящих на Землю, чтобы вступить с человечеством в контакт, но погибших в катастрофе, — вошла в переработанные издания моего романа «Пылающий остров».

— Еще вопрос. Книги популярного автора заставляют читателей задумываться, мечтать, определять для себя собственный жизненный путь. А самого автора заставляют они как-то меняться, пересматривать прежние взгляды, думать о том, о чем не случалось задумываться прежде?

— Собственные книги дают их автору новые знания, которые приобретаются а процессе работы. Встречи с разными людьми. Мои книги подарили мне радость знакомств с Леонидом Леоновым, Самуилом Маршаком, с Леонидом Соболевым. Я встречался

во время работы над книгами с такими учеными, как академики Иоффе, Берг, Ландау. Мне приходилось встречаться с Нильсом Бором, беседовать с Юрием Алексеевичем Гагариным...

Большую радость испытываешь, когда знаешь, что твою книгу читают, ищут.

— В «Актовом зале» звучит обычно и такой вопрос: увлечения гостя?

— Шахматы и музыка! И то и другое, считаю, дает не только отдых, но и помогает в работе. Шахматами я увлекся еще в студенческие годы, а еще прежде «освоил» фортепиано. Но больше, чем сама игра в шахматы, меня увлекает шахматная композиция — ведь она близка и искусству и изобретательству. В пятидесятые годы я даже стал мастером спорта и международным арбитром по шахматной композиции, а сравнительно недавно и международным мастером.

Меня привлекает шахматный этюд тем, что его трудно создать и что в работе над ним можно воплотить в шахматную практику самую невероятную идею. Над некоторыми этюдами я работал годами... И вот конкретный пример того, как шахматы помогают литературе: некоторое время назад я даже рискнул выступить в необычном литературном жанре, где шахматный этюд становится органической частью произведения. Герой повести, изобретатель и шахматный композитор, технические идеи черпает из создаваемых им этюдов и, наоборот, этюды составляет под влиянием своих инженерных идей...

— 'Александр Петрович, последний вопрос: что вы пожелаете читателям?

— Уметь мечтать и верить в то, что любую смелую мечту можно осуществить!

Встречу вел В. МАЛОВ Рисунок Е. ОРЛОВА

43