Юный техник 1982-10, страница 8
одном глазу. О том, каким цветом встретит нас ближайший семафор, мы знали заранее. Это сообщал нам прибор, висящий над лобовым стеклом прямо перед глазами у машиниста. Путей впереди становилось все меньше. На станции было семь. А теперь вот остался лишь один — тот самый, по которому мы едем. Я понемногу осваивался в кабине. Приборный щит ма'шиниста тепловоза напоминает своего собрата в кабине самолета, хотя, конечно, поскромнее и поменьше, глаза не так разбегаются. Время от времени в кабине звучит резкий звук, одновременно загорается яркая белая лампочка на щите, и машинист спешит нажать на большую красную кнопку с надписью «бдительность». — Представляешь, что будет, если машинист заснет! — говорит Слава. — Ну, заснуть он, положим, не заснет, иначе его в шею гнать мало. Но все-таки с. человеком ведь всякое может случиться. А состав — тысячи тонн... Вот на такой крайний случай и предусмотрен этот прибор. Включается он через каждые 25 секунд. Если сразу после сигнала я не нажму кнопку, двигатель автоматически отключится и тепловоз остановится. Нет, никак не скажешь, что машинист работает «как бог на душу положит». В расписании сказано, в какие сроки следует проходить станции своего маршрута. А еще есть «предупреждение» — бумага с желтой полосой наискосок, подчеркивающей особую ее важность. Там записано, какую скорость на сегодняшний день не имеет права превысить машинист на каждом из участков маршрута. Здесь учитывается крутизна подъемов, спусков, поворотов, погодные условия — словом, все. Так что и не опоздай, и скорости не превысь — как хочешь, так и кру тись] А крутиться надо: вспомните хотя бы ту злополучную снежную смазку, с которой началась наша поездка... Да еще нужно добиться всего этого ценой наименьших затрат энергии дизеля. «Схалтурить» машинисту никак не удастся: справа в углу кабины — шпион. Не живой, конечно, а электрический потенциометр с самописцем. «Шпионом» прозвали его сами машинисты. Я сразу заметил, как Слава внимателен к этому прибору. То и дело на него косится, а чуть выдается свободная секунда — открывает его и смотрит, что там записало автоматическое перо... — Этот прибор — наш лучший друг и злейший враг. Друг — когда мы работаем хорошо, ведем тепловоз по всем правилам. Враг — во всех остальных случаях. От него ничто не укроется: ни превышение скорости, ни слишком резкое торможение, ни если, не дай бог, «бдительность» прозеваем. Вот приедем домой, в депо, выну ленту и отнесу к расшифровщицам. — А от расшифровщиц куда она попадет? — поинтересовался я. — Точно знаю конечный ее пункт, — глядя на дорогу, ответил Слава. — Бухгалтерия... Машинист в кабине сидит справа. Помощник — слева. (Или наоборот, когда они меняются местами.) Конечно, когда они вообще сидят. Работы в любой момент хватает у обоих. Нужно выйти в машинное отделение, проверить работу автоматики и двигателя. Нужно проверить расход топлива и масла. Нужно, наконец, выглянуть в окно и посмотреть, нет ли искр в буксах вагонов. На разговоры нам остаются минуты. Но путь долгий, и минуты мало-помалу складываются в часы. Вот что рассказал Слава Мельник о себе. (Тепловоз в это время стоял, и мы могли поговорить спокойно.) Родился в деревне под Льво 6 |
