Юный техник 1983-02, страница 39

тем временам астрономическую сумму.

Контракт с компанией Белла истек в 1901 году. В Москве тогда насчитывалось 2860 абонентов. Между иностранными фирмами развернулась ожесточенная борьба за приобретение права на дальнейшую телефонизацию Москвы. Победил шведский концерн «Эрикссон», который пообещал снизить абонентную плату и увеличить число номеров до 60 тысяч.

Передо мной — аппарат фирмы «Эрикссон». Настенный, чер-« ного цвета с красной надписью «Шведско-датско-русское телефонное общество». По внешнему виду и габаритам напоминает хорошо знакомые нам таксофоны.

Рядом — коммутатор тех времен. Соединение абонентов производилось вручную. Чтобы дотянуться до всех ячеек коммутатора, телефонистка должна была иметь высокий рост и большой размах рук. На работу принимались девушки с приятными голосами.

Строгие требования предъявлялись к техническому персоналу. Монтеру, например, категорически запрещалось посвящать посторонних в устройство аппарата, а также ремонтировать его в присутствии абонента. «Шведско-датско-русское телефонное общество» было прежде всего коммерческим капиталистическим предприятием и ревностно оберегало свои технические секреты.

Только после Великой Октябрьской социалистической революции телефон стал действительно массовым средством связи.

— На этом стенде, — показывает Е. П. Дубровский, — фотокопия «Декрета о пользовании Московской городской телефонной сетью», который в июле 1918 года подписал Владимир Ильич Ленин. Телефонная сеть в то время была сильно разрушена, из 60 тысяч номеров действовало не больше четверти. Декретом предписывалось изымать телефоны у нетрудовых слоев населения и передавать их представителям новой власти, врачам, промышленным предприятиям. В каждом жилом доме полагалось иметь, как минимум, один телефон общего пользования. Домовые комитеты были обязаны строго следить за тем, чтобы владельцы аппаратов не препятствовали никому из жиль