Юный техник 1983-07, страница 23
мих летчиков — Кожедуба, По-крышкина и многих других — все прочел. И после окончания школы пошел в военкомат: «Направьте меня в летное училище...» Летчик Комаров: — А я мог кем угодно стать: агрономом, и механизатором, и животноводом... Я — человек сельский. У меня отец и мать — колхозники, пастух и доярка. В деревне я и сейчас свой человек. Как приезжаю в отпуск, так сразу за дело берусь. Все знакомо, ничего еще не забыл... И в то же время чувствую: односельчане смотрят на меня уже по-другому — военный человек идет, наш защитник. Вот это в нашей профессии и есть самое главное. А какое оружие ты держишь в своих руках — это уже дело второе. Штурман Овсянников: — Я согласен с моим командиром: главное для нас — Родину защитить. Но кто и как это будет делать — тоже имеет значение. Я вот летчиком не стал, хотя и имел возможность. Стал штурманом. Почему? Да потому, что считаю: каждый должен свое дело делать. У нас в экипаже, как в любом другом, распределение обязанностей. Командир ведет машину, следит за режимом мотора. А я обязан каждую минуту точно знать, где мы находимся, обнаружить цель и не терять ее из-под контроля столько времени, сколько понадобится для выяснения ее намерений или для уничтожения... Так что у каждого своя работа, и нужно иметь вкус именно к этой работе... Профессию можно выбрать по-разному: мне вот, например, отец-офицер посоветовал, у Сергея, насколько я знаю, брат — штурман... Дело не в том, как ты выбираешь дело, главное — как ты потом ему служишь. С душой, охотой или так просто — лишь бы дотянуть до пенсии. У нас «тянуть» нельзя. Работа требует полной отдачи, любви к своему делу. Вопрос второй: Летчики, вертолетчики, корабельщики... Все это профессии, связанные с небом. Но почему вы выбрали именно корабельную вертолетную авиацию? Летчик Комаров: — Трудный вопрос. За меня его решило командование. Меня направили в эту часть — здесь и служу. Втянулся и другой жизни себе уже не представляю. Если бы начать все сначала, выбрал бы ту же дорогу. Штурман Семенов: — А мне понравилось, что мы и авиаторы и моряки одновременно. Ориентироваться в небе трудно, найти дорогу в океане тоже нелегко. Так что не заблудиться в небе над океаном — это задача двойной сложности. Требует хорошей квалификации, заставляет все время держать себя в форме... Летчик Давлетшин: . — Мне как-то довелось беседовать с летчиками сверхзвуковой авиации. «Ну что у вас за работа,— говорили они.— Доисторические скорости...» Верно, скорости у нас небольшие, не тысячи, а всего лишь сотни, а то и десятки километров в час. Зато и ощущение полета другое. На сверхзвуке окружающими красотами особо не полюбуешься. У нас глянешь 21 |
