Юный техник 1984-10, страница 47
— А знаете, что мы смотрели? — в тон ему отозвался характерный резкий баритон Рене ван дер Киркхофа.— Все картины голландской школы... — Я ничего не могу понять,— сказал кто-то третий.— Ничего! 22 августа. 18 часов 00 минут — 23 часа 17 минут Вагнер... Тициан... Тулуз-Лот-рек... Григ... Рафаэль... 23 августа. 10 часов 00 минут — 14 часов 41 минута. Чайковский... Рубенс... Ренуар... Тернер... Леонардо да Винчи... Сен-Санс... Рембрандт... 24 августа. 10 часов 00 минут — 15 часов 02 минуты. Шуберт... Веронезе... Ван Дейк... Хале... Гойя... Мане... Беллини... Веласкес... Гоген... Сезанн... Брамс... 27 августа 11 часов 31 минута — 11 часов 36 минут. В 11 часов 31 минуту померкли краски на экране и умолкла музыка. Но вместо очередной картины — тысячи их прошли за последние дни в этом зале — на экране появился странный черно-белый орнамент. Он трижды исчезал и вновь появлялся, как какой-то сигнал или позывные. В звенящей тишине зала люди затаили дыхание, ожидая, что вот сейчас наконец-то на экране появится то, что все объяснит. Существа, приславшие на Землю этот удивительный фильм, состоящий из картин великих художников Земли и великих мелодий ком позиторов Земли, сообщат землянам... Что? Долговязый американец Джон Саймон поднялся во весь рост. Жан Марке до боли в пальцах сжал подлокотники кресла. Рене ван дер Киркхоф закрыл глаза. Но экран был пуст. В тишине раздался скрежещущий голос, которым наделили электронный мозг для прямой связи с операторами его создатели: — Никакой другой информации нет. Вспыхнул свет. Люди ошеломленно смотрели друг на друга. Каждый все эти дни надеялся, что рано или поздно все виденное им получит свое объяснение, что объяснение обязательно есть в информации, посланной ИМИ в ярко-желтом шаре, упавшем на Землю. В тишине люди стали подниматься с мест, как поднимаются зрители, когда фильм закончился. Красная Пластинка была пройдена до конца. Никакой другой информации не было. На Землю упали из Вселенной изображения картин великих художников и звуки музыкальных творений, и ничего больше. И, поднимаясь со своего места, поддерживая Таню за локоть, Кирилл Храбростин вдруг растерянно подумал: он не знает, что потрясло его больше — невероятность, невозможность, необъяснимость всего того, что случилось, или же это многочасовое, непрерывное, ни с чем не сравнимое общение с тем лучшим, что создал на Земле человек. Фрагмент из стенограммы пресс-конференции Председателя экстренной международ- 43 |
