Юный техник 1987-08, страница 51

Взрослые замерли. Саше тоже стало не по себе, потому что он вдруг оказался верхом на тигре и судорожно вцепился в его уши. Видимо, хищная оболочка чудесного аппарата уловила испуг ребенка и снова плавно превратилась в котенка. Невинного, слабенького, нежного.

Николай Петрович начал нервно чихать. Из маминых глаз хлынули горячие, крупные слезы.

— Сашенька, мое солнышко, что это за эксперименты? Мне страшно!

Саша не выдержал. Он бросился к маме на шею, стал обнимать, целовать и лепетать все то, что лежало на душе:

— Котеночек, превращалка, пугач, заяц, «Волга», тигр — добрый. Ничего плохого не сделали мне, а только хорошее. Мамочка, не выгоняй котика!

Это был решающий аргумент. Взрослые, посмотрев друг на друга, без слов согласно кивнули головами.

9. Ночь

Саша спал вместе с котенком. Оба свернулись клубочком. Клубок в клубочке. Ночью мама с Николаем Петровичем несколько раз подходили к ним на цыпочках. Но всякий раз в невинном мурлыканье им, видимо, слышались отдаленные страшные раскаты тигриного рыка.

Мама жалостливо смотрела на сына, а Николай Петрович жарко шептал ей на ухо:

— Ну, почему ребенку такое счастье. Он и не знает, как им распорядиться. Мы-то знаем лучше.

А Саше тем временем снился грустный сон. Он увидел маму с огромными сумками, а рядом с ней дядю Колю. Вместо того чтобы помочь, он размахивал руками и возмущался. Он требовал отобрать у Саши его необыкновенную вещь, но мама решительно качала головой.

Утром, когда Саша проснулся, шел дождь. Комната, где жили мать и сын, находилась на последнем этаже пятиэтажного блочного дома, сделанного на скорую руку, впопыхах. Жильцы мечтали о капитальном ремонте. Особенно ждали его те, кто жил на последних этажах. Крыша протекала. Потолок был в потеках и пятнах.

Во сне Саша случайно превратил котенка в его исходную форму — разноцветный кубик — и теперь задумчиво крутил его в руках.

— А может ли кубик превратиться в хороший дом?..— вслух подумал малыш. ,

10. Цель

Неожиданно внимание Саши стал привлекать спор, становившийся все более громким. Спор шел за шкафом, который делил комнату на две половинки.

— Жаль, что ты воспитала такого своенравного, эгоистического

47