Юный техник 1993-09, страница 51

— Эй, Бен, послушай! Станция на другом конце поселения еще в приличном состоянии.

Тяжело ступая, толстяк подошел к «Бьюику».

— Проклятье,— проворчал он, утирая с багрового лица пот.— Никак не могу сдвинуть чертову колымагу с места. Может, подбросите меня хотя бы до центра, а уж дальше я пройдусь пешком и наполню ведро.

Ферессон распахнул дверцу машины.

— Здесь все в таком виде?

— Если не хуже.— Краснолицый плюхнулся на заднее сиденье, и «Бьюик» сразу же тронулся.— Посмотрите вон туда,— он махнул рукой направо.

Они проезжали мимо рассыпающегося на глазах бакалейного магазина. Окна здания зияли пустыми проемами, бетонные стены осыпались, отовсюду торчала стальная арматура, а прямо на мостовой валялись кипы товаров. Среди руин копошились угрюмые, озлобленные люди. Опасливо косясь на норовившие обвалиться стены, они собирали все, что попадалось под руку.

— Дожили, из дома нос высунуть боязно,— промямлил толстяк, утирая лоб.— Многие даже в кино не ходят! А-а, да и какое сейчас кино, когда все ленты порваны и вконец перепутаны.— Он с любопытством оглядел молчаливого соседа.— Меня зовут Унтермейер, Бен Унтермейер.

— Джон Доус,— кратко представился тот.

— Аллен везет для нас оригиналы,— сообщила Шарлотта,— они там, в ящике.

— Вряд ли поможет,— заявил Унтермейер мрачно.— Сегодня он вообще не шевелился. Я решил обзавестись копией тостера и как последний дурак проторчал в очереди целое утро. Не выгорело. Я плюнул и развернул оглобли к дому, но проклятая машина начала разваливаться на ходу. Я заглянул было под капот, но там сам черт ногу сломит. Да и не нашего это ума дело — в моторах ковыряться. Ну, так вот, сволочной металл до того прогнил, что я случайно проткнул бампер большим пальцем. Словом, я кое-как доковылял до заправочной станции, а уж остальное вы сами видели.

Ферессон припарковал «Бьюик» перед многоэтажным белым зданием, где жила Шарлотта. Дом он узнал не сразу, так здесь все переменилось за какой-то месяц. Накренившееся здание со всех сторон подпирали нескладные деревянные леса, в стенах зияли широченные трещины, замусоренный тротуар перед фасадом был огражден веревкой. В фундаменте копались трое рабочих.

Шарлотта открыла дверцу и ступила на тротуар, причитая:

— Все, что он копировал для нас в молодости, изнашивается. А все, что он копирует сейчас,— сплошной «пудинг». Как же нам жить? — Она поежилась.— Господи, только бы пронесло, только бы не кончить, как несчастные жители Чикаго!

Последние слова сковали холодом всех четырех.

Чикаго! Разрушенное поселение! Лет пять назад там умер Билтонг; здания и улицы, все вещи, скопированные им, постепенно пришли в негодность и рассыпались черным прахом.

47