Юный техник 1993-10, страница 47

к другу тела. Люди стояли так уже давно, ожидание тяготило их.

— А это еще что такое? — Унтермейер присел у дерева на корточки перед предметом неопределенной формы и провел пальцами по оплавленной, подобно воску, металлической поверхности.— Гм. Ну и уродина, то ли телевизор, то ли...

— Это сенокосилка,— угрюмо пояснил стоящий поблизости человек с обрезком водопроводной трубы в руках.

— Давно он ее отпечатал?

— Четыре дня назад.— Человек с остервенением пнул косилку.— Старая совсем износилась, вот я и выкатил общественный оригинал из склепа и почитай целый день проторчал в очереди. И полюбуйтесь, что получил! — Он презрительно сплюнул.— Даже и не поймешь, что это такое! Она гроша ломаного не стоит, так что я бросил ее здесь — не тащить же хлам домой.

Его жена запричитала во весь голос:

— Как нам теперь быть? Старая на ладан дышит, новая тоже никуда не годится! Что же теперь, прикажете...

— Заткнись! — оборвал ее стенания муж.— Подождем еще немного, глядишь, ему и надоест валять дурака.— Его лицо угрожающе исказилось, губы побелели.— А коли нет...— Он поднял над головой кусок трубы.

По толпе пронесся невнятный гул. Шарлотта, поежившись, продвинулась вперед.

— Он, конечно, не виноват, но...— Она горестно покачала головой.— Нам-то от этого не легче! Если бы он только снова начал копировать нормальные вещи...

— Да куда ему.— Унтермейер скривился.— Вы только посмотрите на него! — Он остановился, загораживая проход остальным.— Разве этот кусок дерьма способен на что-нибудь?

Билтонг умирал. Огромный, толстый, липкий, он распластался посреди парка — глыба древней пожелтевшей протоплазмы. Его псевдоподии, ссохшись в черных змей, замерли на побуревшей траве. Под лучами тусклого солнца из клеток Билтонга испарялась влага, и все его тело медленно оседало. Вокруг плотным роем вились мухи.

— Господи! — вырвалось у Шарлотты.— До чего он безобразен!

По центральному хребту Билтонга прокатилась слабая судорога.

Плотное ядро нервных тканей запульсировало в агонии, желтая протоплазма вспучилась и опала, по всему телу пошли расширяющиеся круги. Темно-желтые волокна на глазах распадались на известковые гранулы. Старость, разложение и... страдания.

Перед умирающим Билтонгом на бетонной платформе кучей лежали оригиналы. Рядом — незавершенные копии: шары неправильной формы из черного пепла, смешанного с влагой тела Билтонга, сырья, из которого он трудолюбиво лепил вещи. Билтонг прервал работу и из последних сил цеплялся за угасающую жизнь.

— Бедолага,— пробормотал Ферессон.— Вряд ли он теперь долго протянет.

— Он сидит так вот уже шесть часов кряду,— фыркнула Ферессо-ну в самое ухо пожилая дама.— Представляете, сидит себе и в ус не

44