Юный техник 1997-12, страница 46

Говоря по правде, настроение у всех было разным. Костя, Петр и Златко ощущали подъем и азарт: чем они хуже Бренка! Если удалось ему одержать такие громкие победы, значит, в самом деле ученые-антропологи правы и за века, прошедшие с рыцарских времен, человечество стало покрепче и посильнее.

Верочка же до самого последнего момента робела и колебалась, стоит ли ей выезжать на ристалище или лучше сослаться на какой-нибудь обет, препятствующий ее участию в славных рыцарских утехах до полного освобождения Гроба Господня?

Однако Александра Михайловна развеяла ее сомнения убедительным доводом:

— Вы же историк, Вера Владимировна! Вам предоставился уникальный случай окунуться в историческое событие, самой стать его непосредственной участницей. Мне, например, пожилому уже человеку, и то безумно интересно!

Внимательно посмотрев на Верочку, доктор педагогических наук добавила:

— А если вы опасаетесь быть выбитой из седла, так ничего зазорного в этом нет. Я, например, не боюсь. И самым славным из рыцарей доводилось иной раз терпеть поражения. Но лучше, конечно, настраиваться на победу. Вспомните-ка, как мы с вами лихо преломляли копья на лужайке на тренировках! И потом, раз мы все вместе, так вместе!

— Да нет, конечно, я не отказываюсь, — не очень уверенно отвечала на веские доводы Вера Владимировна, — я приму участие, если нельзя иначе...

Что же касается Лаэрта Анатольевича, рыцаря Раскрытой Книги, то он ничем не выказывал своих чувств. Впрочем, мог ли он проявить хоть тень робости, раз бок о бок с ним на ристалище выехала Верочка?!

На другом конце поляны под приветственные крики зрителей в ряд выстраивалась шестерка рыцарей-противников. Каждый из них выбирал место напротив того из заморских гостей, с кем желал сразиться. Приглядевшись к гербам на щитах, Петр увидел, что ему оказал честь сам граф Риберак, герб которого представлял белую корону на золотом поле.

Громко затрубили трубы, графиня Мелисента, сидевшая на почетном месте под балдахином в окружении других дам, взмахнула белоснежным платком. Турнир был открыт.

Костя дал шпоры своему скакуну. В одно мгновение он забыл обо всем на свете. Ничего не замечал, кроме бешено несущегося навстречу противника, на гербе которого можно было разглядеть два скрещенных меча, да наконечника собственного копья, нацеленного, как учил Златко, в самый центр этого герба на щите.

42