Юный техник 2007-06, страница 52

«Прелюбопытнейшее наречие», — подумал Хармс и горячо добавил:

— Клянусь честью!

— Ы! Да ты креативщик, — присвистнул Свинтус. — И фрак у тебя симпатичный, — одобрил он, обходя Хармса кругом. — Как зовут?

— Я писатель Даниил Хармс, — заверил потомка Хармс. — Может, читали «Старуху»?

— «Старуху»? — задумался Свинтус, и высокий лоб его прорезала глубокая складка. — Неа, не осилил, слишкам много букаф.

— Простите? — не понял Хармс.

— Учи албанский, — отрезал Свинтус. — А тебе, Кулибин, респект, уважуха и медаль за отвагу! Грамотный ты чел! — расчувствовавшись, Свинтус затряс Кулиби-ну руку.

Иван Петрович ничего не понял, но зарделся. Хармс спросил:

— Скажите, Северо-Американские Штаты еще существуют?

— Пендостан? Чего ему сделается!

— Однако! — воскликнул Хармс.

— Хотите батончег? — предложил Свинтус.

— С превеликим удовольствием, — согласился на всякий случай Хармс и подмигнул бледному Кулибину, мол, держись.

— Знакомы будем! — достав недоеденную конфету и разломив на три части, объявил Свинтус. — Свинтус!

— Очень приятно, а по батюшке?

— Поликарпыч, — добавил Свинтус и улыбнулся. Стало заметно, что ему тоже приятно.

— Скажите, Свинтус Поликарпович, как живется вам, людям третьего тысячелетия?

— Тоесть кагдила? Ничего, вполне гламурненько.

Кулибин с Хармсом переглянулись. В подробности

больше не вдавались — было неловко.

— Любопытная вещица, — сказал Хармс, меняя тему и рассматривая экран компьютера. На обоях изображался вставший на дыбы медведь и пара неглиже на лоне природы. — Примитивизм или сынишка нарисовал? — поинтересовался писатель.