Сделай Сам (Знание) 1999-03, страница 119

«От вас беру воспоминанье...»

Смотри, какой здесь вид: избушек

ряд убогий,

За ними чернозем, равнины скат

отлогий,

Над ними серых туч густая полоса.

Где нивы светлые? Где темные леса?

Где речка?

И это писал он в бодцинском уединении, которое дало миру столько великого и прекрасного, где и работалось, и дышалось. Однако ж даже там скучал он по псковской земле.

Чтобы попасть в Михайловское, нельзя было миновать Тверскую губернию, через которую проходила «государева дорога» между столицами — Москвой и Петербургом. Много раз катил экипаж по этому тракту Пушкина и друзей его, навещать поэта в Михайловском.

Из стихов, отразивших эти события, может быть составлен настоящий дорожный дневник.

Из Михайловского Александр наставлял собиравшегося к нему с визитом «злого насмешника, а на деле добрейшего человека» Сергея Александровича Соболевского: «Мой милый Соболевский — я снова в моей избе. Восемь дней был в дороге, сломал два колеса и приехал на перекладных... Посылаю тебе мой маршрут от Москвы до Новгорода. Это будет для тебя инструкция. Во-первых, запасись вином, ибо порядочного нигде не найдешь. Потом

УГальяни иль Колъони

Закажи себе в Твери

С пармазоном макароны,

Да яичницу свари...»

Проезжая через Тверь, Пушкин обычно останавливался в гостинице итальянца Гальяни, вот эту-то «гальянову гостиницу» он и рекомендует другу в шутливом послании. Именно для него, Соболевского, человека с неподражаемым чувством юмора, которого некоторые недоброжелатели называли «брюхом и собутыльником Пушкина», ибо возил он поэта по рестарациям и прочим злачным местам Москвы, мог сочинить сей трактат остроумный поэт. Конечно же, они не были собутыльниками, их связывала дружба, доказанная неоднократно в тяжелые момен

ты жизни, их роднили в те годы, кроме прочего, веселый нрав и молодость.

Далее путь лежал через Торжок, расположенный на быстрой реке Тверце, живописный, разбросанный по холмам городок.

Было много в нем тогда постоялых дворов, трактиров. Пушкин предпочитал гостиницу Пожарского, где ему отводили комнату с эркером (полукруглый или граненый выступ в стене здания) на втором этаже. Здесь был он желанным гостем. Он же, в свою очередь, отдавал должное радушию хозяйки Дарьи Пожарской, ее кулинарному таланту. Вот и Соболевскому в том же послании Александр Сергеевич советовал:

На досуге отобедай

У Пожарского в Торжке,

Жареных котлет отведай

И отправься налегке.

А съев котлеты:

Еще бокалов жажда просит

Залить горячий жар котлет... —

но это уже в «Евгении Онегине».

Существует несколько вариантов появления знаменитых тех котлет. Немецкий же посол в России в журнале «Die Kuche» оставил следующее свидетельство. Однажды русский царь Александр I остановился из-за поломки возка в городишке Осташкове, где для него и был заказан завтрак в трактире Пожарского. В заказ были включены котлеты из телятины. Хозяин был в отчаянии: достать телятины он не смог, а генерал-адъютант никаких резонов слушать не хотел. Тогда по совету жены Дарьи Евдокимовны трактирщик пошел на обман: сделал котлеты из куриного мяса, придав им форму телячьих, запанировал в кусочках хлеба и подал царю. Блюдо понравилось. Царь повелел наградить трактирщика. Совесть кулинара, однако, не была чиста, и, боясь разоблачения, Пожарский повинился в обмане, не приминув свалить вину на жену. Царь наградил и Дарью Евдокимовну, а испросив фамилию хозяина, повелел назвать котлеты Пожарскими и включить их в меню царской кухни.

Счастливый трактирщик заказал себе новую вывеску с гордой надписью: «Пожарский, поставщик двора его Императорского Величества». Дела его пошли в гору, и вскоре он переехал в Торжок, где

117