Сделай Сам (Знание) 1999-03, страница 128

мым наилучшим из деревенских припасов.

«О, как мучительно тобою счастлив я...»

Москва, о которой Пушкин так часто думал в ссылке, встретила восторженно: его узнавали, о нем говорили, им интересовались, вокруг него собиралась молодежь. Но лучшие люди России были насильственно изъяты из жизни его, их имена никто не смел даже произносить. Сердце ныло.

Затем Петербург, где какое-то время предается он светским развлечениям, ведет «самую рассеянную жизнь», волочится за женщинами, играет в карты, участвует в пирах, посещает модные рестораны:

... К Тае он помчался: он уверен. Что там уж ждет его Каверин, Вошел: и пробка в потолок, Вина кометы брызнул ток, Пред ним roast-beef окровавленный, Итрюфли, роскошь юных лет, Французской кухни лучший цвет, И Страсбурга пирог нетленный...

В эпоху Пушкина еще и в тридцатые годы особенно ценились вина, известные под названием «Vins de la comete». В 1811 году на юге Франции уродился небывалый урожай винограда. Осенью того же года на небе появилась комета исключительной яркости. По народному поверью, хорошее качество вина урожая 1811 года приписывалось влиянию этой кометы. .

Знаком поэт с другими французскими винами: бордо, аи, «вдовы Клико или Моэта благословенное вино». «И жирный страсбургский пирог вином душистым запивает». А страсбургский пирог, или «фуагра», как его называют французы, — это вовсе не пирог, а гусиный паштет. Гусыню для пирога такого подвешивают под потолок в корзине и все лето откармливают зернами масличных культур — орехами, кукурузой и прочим. Печень ее в результате раздувается до килограмма и больше. Печень эту очищают от жил, шпигуют трюфелями, о которых Пушкин тоже вспоминает нередко, и томят на медленном огне с добавлением специй и ликеров. Готовый «фуа-гра» подают в

глиняных горшочках, залитых гусиным жиром, и едят тонкими охлажденными ломтиками. Одним словом, изыски.

Но ничто не могло удержать поэта в Петербурге. И вот снова Москва. На балу танцмейстера Йогеля встретил Пушкин шестнадцатилетнюю красавицу — «чистейшей прелести чистейший образец» — в белом воздушном платье, с золотым обручем на голове... Наташа Гончарова... Она поразила царственной, одухотворенной красотой... Мгновенно вспыхнувшая влюбленность — и «голова пошла кругом»!

А когда отважился появиться в доме Гончаровых, «первый раз в жизни я был робок», — сознавался Пушкин. В сватовстве ему не отказали, но и согласия не дали. «Черт меня догадал бредить о счастии, как будто я для него создан», — с горечью писал поэт другу. В ту же ночь он уехал в армию на Кавказ. «Какая-то непроизвольная тоска гнала» из Москвы.

Поедем... но, друзья,

Скажите: в странствиях

умрет ли страсть моя?

Забуду ль гордую,

мучительную деву,

Как дань привычную, любовь я принесу?

Во время путешествия Пушкин живо интересовался нравами и бытом народов, размышлял о средствах установления дружбы между ними и Россией.

Калмыки сердечно угощали завтраком. В котле варился чай с бараньим жиром и солью. Ковшик с необычным для русского чаем преподнесли гостю. «Я не хотел отказаться и хлебнул, стараясь не перевести духа. Не думаю, чтобы другая народная кухня могла произвести что-нибудь гаже. Я попросил чем-нибудь это заесть. Мне дали кусочек сушеной кобылятины; я был и тому рад».

Впервой выпил он в этом путешествии «кахетинского вина из вонючего бурдюка», вспоминая, однако, пирования Илиады:

Ив козиихмехах вино, отраду нашу!

Вино грузины держат в маранах, огромных кувшинах, зарытых в землю, и открывают с торжественными обрядами. Кахетинское и карабахское вина «стоят некоторых бургонских».

126