Сделай Сам (Знание) 2001-02, страница 131

Милицию такое попрание-нарушение отнюдь не заинтересовало, и дежурный посоветовал позвонить в ФСБ. Ну что же — действительно, может, он и прав. Представьте, что в советское время КГБ узнало бы, что в чьей-то квартире установлен «жучок»? Через полчаса пара сотрудников с аппаратурой была бы в зоне приема, а через двадцать минут в запеленгованной квартире уже проверяли бы все розетки и телефоны. Причем не просто нашли бы «жучок», а, вступив в радиоигру, нашли бы и тех, кто «жучок» поставил, предупредили бы опасное развитие событий и наказали виновного в посягательстве на права и свободы гражданина. С этими мыслями я и набирал номер дежурного ФСБ. Но дежурный посоветовал обратиться в ФАПСИ (Федеральное агентство правительственной связи и информации). А поскольку ФАПСИ не занимается защитой прав граждан, то с таким же успехом я мог бы звонить на овощную базу.

Уж казалось бы — сейчас, после этих ужасных взрывов в Москве, любая информация такого рода должна была поднять на ноги все спецслужбы, ибо фугасы террористов взрываются по радиосигналу, а от радиомикрофона до радиоуправления куда меньше одного шага.

Ну, что же, раз правоохранители заняты другими делами, оставалось постараться хотя бы предупредить людей о про-слушке. Я решил, что телевидение, пробавляющееся жареными фактами и скандальной информацией, может сработать во благо. Позвонил в «Сегоднячко» и рассказал о таинственной передаче.

Телевизионщики приехали, отсняли сюжет, в котором я рассказал о прослуш-ке, продемонстрировал работающий приемник и обратился ко всем, кто смотрит эту передачу и у кого есть знакомая семья с отцом Володей и ребенком Максимом, с просьбой предупредить их об опасности. Я очень не хотел появляться на их экране, поэтому попросил не показывать меня. Мне пообещали при показе установить растр на моем лице, закрыть его — но, естественно, обманули. Я махнул на это рукой — лишь бы пошло на пользу.

Однако шло время, дни сливались в недели, а сигнал продолжал идти из таинственной квартиры. Тогда я решил действовать иначе.

В советские времена в ДОСААФе процветал такой военно-прикладной вид

спорта — «охота на лис». На пересеченной местности в скрытных местах устанавливались коротковолновые передатчики, работающие в непрерывном режиме.

Спортсмен-радиолюбитель, вооруженный приемником с рамочной антенной, должен был поочередно пеленговать каждый передатчик и находить его. Выигрывал тот, кто пробегал всю дистанцию от передатчика к передатчику за самый короткий срок. Но здесь хитрой и опасной «лисой» был не передатчик, а те, кто его установил.

Делать приемник с пеленгующей рамкой времени не было, поэтому я купил маленький — со спичечный коробок — приемник, сделанный в коммунистическом Китае. Я поместил его в экран, сделанный из консервной банки — и простейший пеленгатор был готов. С его помощью я запеленговал направление, откуда шла передача.

А потом обратился за помощью к двум солдатам внутренних войск, которые несли охранную службу неподалеку — Александру Макарову и Денису Самохвалову. Простые наши ребята, один — из Мытищ, другой — из Балашихи. «Новорусские» папаши откупают своих чад от армии, покупая им места в престижных вузах или отправляя их на учебу за границу — так что служить приходится ребятам из простых семей, армия вновь становится рабоче-крестьянской. И — парадокс! — охраняет отобранное у рабочих и крестьян теми же «новыми русскими». Я не знаю, как учились в школе эти солдаты, не знаю, почему они не попали в институт, но парни они исключительно толковые. Вот этим простеньким приемником они грамотно сумели сделать засечку, провели очень разумный моделирующий эксперимент и определили дом и даже подъезд, из которого шла передача. Наши данные совпали — и вовремя. На следующий день после засечки передача прекратилась — то ли сели батарейки в «жучке», то ли те, кто его заложил, переключили его в режим радиомолчания.

И вот в ненастный вечер мы вместе вошли в подъезд, из которого шла передача. Маленькая седая женщина, жилица этого дома — поклон вам, неугомонные наши «бабки», на которых земля Русская держится, — тут же назвала номер квартиры, где живут родители Максимки.

129