001. Троице-Сергиева лавра, страница 25

святыми

С/ИШ

Троица Ветхозаветная называется так по сюжету из Ветхого Завета, который должна воплощать. Три ангела явились Аврааму и Сарре как путники и провозвестили рождение Исаака. По канону на иконе — три ангела (обычно мужи, но известны и ангелы в виде жен) под Мамврийским дубом в окружении подносящих хлебы Авраама и Сарры. В чаше часто изображалась голова тельца (жертвенного). Копья в руках ангелов призваны поражать кощунников в духовном мире. Известен и другой канон, менее распространенный на Руси, — Троица Новозаветная: Бог-Отец, одесную его Сын, а Дух Святый над ними в образе птицы. Слева от Господа Бога —

Его посланник Иоанн Крести- _

тель, справа от Иисуса Христа — Троица Новозаветная.

Премудрость с Учением. Критская икона XVIII века.

Знаменитая рублевская «Троица».

смысл нимба с перекрестьем — превосходство чести, имеемое Спасителем пред апостолами и святыми. Ипостаси же Троицы равны.

Отцы Стоглавого Собора упустили из виду, что, усадив Сына в центре и отделив таким образом Отца от Святого Духа, они заставили Святой Дух исходить от Сына, что противоречит Символу Веры (не случайно же византийцы предпочли гибель и турецкое рабство католическому filioque — формуле, добавленной католиками в Символ Веры, по которой Святой Дух исходит «и от Сына»). Также Символ Веры со всей строгостью напомнит, что Сын восседает «одесную Отца» (т.е. справа от Отца, а для нас слева). Да и вовсе сомнительно, чтобы «богодухновен-ный мастер» Рублев поместил Отца ниже Сына.

Средний ангел как бы парит над радостью и над страданием, над всем, что может быть названо. Полуоборот к левому (тому, что «одесную») ангелу, ладонь, как бы подвигающая жертвенную чашу к нему... Может быть, ему больше подходит образ евангельского Отца, отдающего Сына в жертву?

Глаза правого ангела полузакрыты. Он целиком погружен в созерцание Царства Божьего, которое раскрывается в Духе. Наклон головы повторяет наклон головы среднего ангела, как бы удваивая его лик своим. И положение ладони то же, что у среднего. А еще правого ангела (если допустить, чтобы голова его была укрыта платком) возможно представить Богоматерью, ожидающей страстную весть.

Левый же ангел уже побывал во всецелости и выходит из нее. Рука его действительно дальше от чаши, чем у двух других, но положение именно его ладони характерно для берущего. В глазах, взглянувших на мир земной, — тихая, грустная, но непреклонная решимость. Если кто-то из ангелов — Слово, то именно он. Кажется, сейчас он встанет и заговорит. И весь, всем собой станет Божьим глаголом.