001. Троице-Сергиева лавра, страница 26

Священник, философ, всю свою жизнь показывавший иллюзорность противоречий между наукой и верой, ученый, подрясник которого не мешал ему заниматься электрификацией всей страны, — Флоренский погиб в 1937 году на Соловках.

• /дивительной личностью был Павел Александрович V Флоренский. Никакого страха, никакого приспо-О собленчества, ничего подобного невозможно обнаружить в человеке, являвшемся в советские времена в подряснике читать лекции по искусствоведению во ВХУТЕМАС (публика та еще!) и ровно в том же облачении отправлявшемся на работу (где его, кстати, ценили как специалиста в области физики) в Главэлектро.

Будущий священник, наследник, по отцовской ветке, русского поповского рода (а по материнской — знатного армянского рода Са-паровых), вполне в духе своего времени не получил в семье никакого христианского воспитания. Путь к вере начался для него с увлечения идеями Льва Толстого, а в юности — Владимира Соловьева.

По окончании Тифлисской гимназии Флоренский поступает на математическое отделение Московского университета. В студенческие годы интересы его охватывают философию, религию, искусство, фольклор. Неофит примыкает к кругу символистов, водит дружбу с Андреем Белым. Первые философские опыты появляются в символистских «Новом Пути» и «Весах».

Получив университетский диплом, Флоренский отклонил предложение остаться в университете для занятий математикой и поступил в Московскую Духовную академию. Там он

На картине М. Нестерова «Философы» (1917) П. Флоренский (слева) и С. Булгаков (справа) изображены на фоне радонежского пейзажа.

Сергиев Посад в конце XIX века.

начал писать свой капитальный труд, книгу «Столп и утверждение истины». Большая часть ее была завершена уже к концу обучения. Окончив академию в 1908 г., Флоренский остался в ней преподавать философию.

В 1911 г. он принял священство, а спустя год был назначен редактором академического журнала «Богословский вестник».

Окончательный вариант «Столпа и утверждения истины» появится только в 1924 году. В этой книге под видом философской переписки с другом Флоренский разрабатывает идею опытного Богопознания, основанного не на логике и мышлении, а на самой жизни. Истина для Флоренского — выявление мира, а не умствование, пусть даже и глубокое. Умствование способно лишь разрушить жизнь и затемнить смысл.

Стремительные изменения, произошедшие после Октябрьского переворота, Флоренский воспринял как живой апокалипсис и в этом смысле приветствовал. Понятно, что у философа и богослова были свои, неочевидные большинству, основания смело идти навстречу чему-то себе противоположному. Движение к той же цели, но с противоположной стороны, вызывало в нем энергию сотрудничества и понимания. И, наверное, он ждал в ответ того же.

В послереволюционной ситуации Флоренский не изменил себе. Он защищал православные святыни от