028. Свято-Успенский Иосифо-Волоцкий монастырь, страница 10

подвижники

Но игумен не отступал от взятого курса. И его упорство было вознаграждено. О бедственном положении монастыря прослышал великий князь и, посетив его, повелел выдать ему из своих запасов по тысяче четвертей ржи и овса «да сто рублев денег».

Мы не имеем сейчас возможности остановиться на общественно-политической деятельности прп. Иосифа и его борьбе с ересью жидовствующих (впрочем, этой теме посвящена отдельная статья в разделе «Монастырь и мир»). Отметим лишь, что, призывая поступать с еретиками со всей суровостью, преподобный был и сам весьма суров со своими оппонентами. И этим он разительно отличался и от прп. Сергия Радонежского, и от заволжских старцев. Например, печально обернулся конфликт с волоцким игуменом для свт. Се-рапиона, архиепископа Новгородского. Отлучивший прп. Иосифа за нарушение канонов (а именно — за то, что преподобный перешел под непосредственное покровительство митрополита и великого князя без ведома свт. Серапиона, своего архипастыря), он подвергся на Московском Соборе извержению из сана и ссылке в Троице-Сергиев монастырь. Есть свидетельства, что многие из тех, кто близко стоял к преподобному Иосифу, были смущены этим конфликтом и понуждали волоцкого игумена просить прощения у опального святителя. Он же, не чувствуя себя виноватым, отказывался. И вот любопытная деталь: житие прп. Иосифа говорит о том, что подвижники помирились, «и прежняя любовь водворилась между ними». Житие свт. Серапиона свидетельствует лишь о том, что он — заочно — простил прп. Иосифа.

Конец земных дней преподобного отмечен телесными скорбями, которые он переносил исключительно терпеливо. С приближением кончины он впал в такую слабость, что в церковь его носили на руках. Зрение его совершенно ослабло. Преставился ко Господу прп. Иосиф Волоцкий 9 сентября 1515 года, пробщившись Святых Тайн и напутствовав братию. Шел ему семьдесят шестой год.

Фелонь прп. Иосифа Волоцкого.

вещи строити... и братство кормити... и нищим и странным и мимоходящим давати и кормити»), но и на более отдаленные цели. «Аще у монастырей сел не будет, како честному и благородному человеку постричися? И аще не будет честных страцев, отколе взять на митрополию, или архиепископа, или епископа, или на всякия честныя власти? А коли не будет честных старцев и благородных, ино вере будет поколебание».

В новом монастыре преподобный Иосиф сразу же ввел общежительный устав. И несмотря на то, что в обители в первые же годы ее существования приняли постриг многие представители боярских семей, строгость общего жития от этого не снижалась. Игумен был для братии лучшим примером.

Образ его — классический образ подвижника-аскета. Он носил «худые и плаченные» ризы, неустанно трудился, расточал запасы монастыря на нужды страждущих и голодных. В неурожайные годы преподобный Иосиф кормил в день до семисот человек. Более того, ему пришлось устроить особый приют для подкидышей, — отчаявшиеся родители приносили к стенам обители истощенных детей и оставляли их. Когда иссякли собственные житницы монастыря, он велел покупать хлеб, когда и деньги кончились, начал делать заемы — «дабы никто не сшел с монастыря не ядши». Монахи роптали: «Нас переморит, а их не прекормит».

Старинные хоругви из Иосифо-Волоцкого монастыря. На той, что слева, вышит образ прп. Иосифа.