046. Паисиево-Галичский Успенский монастырь, страница 11

подвижники

После посещения великого князя прп. Паисий прожил еще несколько лет. Господь, согласно Житию, открыл ему время его кончины, и с того момента подвижник «наипаче начат в молитвах и трудех, во бдениих и пощениих пре-бывати и ко исходу себе предуготов-ляти день и нощь». Житие донесло до нас два поучения преподобного Паисия, сказанные им братии незадолго до кончины. Одно из них он произнес вскоре после того как был извещен от Бога о своей скорой смерти, а второе, как бы резюмирующее все сказанное ранее, в самый день преставления. Основной мотив обращения прп. Паисия к инокам — эсхатологический, весьма закономерный в видах ожидавшегося в 1492 году (т.е. в 7000 году от сотворения мира) конца света. Эсхатологические чаяния, бытовавшие в это время на Руси, порой приобретали оттенок духовного (и даже душевного) нездоровья. Но, конечно, не то у преподобного Паисия. Следуя завету Христа («Смотрите, бодрствуйте, молитесь; ибо

Страшный Суд. Икона XVI века, происходящая из Каргополя.

не знаете, когда наступит это время»), он учит братию: «Ведите убо, о братия моя возлюбленная, яко близ есть день Господень великий и просвещенный, и день жития нашего преклонился есть к вечеру... А донележе в житии сем имате пребывати, выну (т.е. непрестанно) в молитвах и трудех, во бдениих и пощениих себе упражняйте, между себе любовь имейте, превозношение и гордыню далече от себе отжените; вместо же того смирение Христово воспримите и всегда себе мертвы быти вменяйте ми-рови и ничтоже от мирских помышляйте, выну желание имейте, како угодить Богови». Любопытно, что составитель Жития преподобного лишь отчасти понимает смысл сказанного святым предсмертного «слова». Ему чуждо острое ожидание второго пришествия Христова, характерное для человека второй половины XV столетия. Эсхатологиче

ское напряжение, бьющееся в обращении прп. Паисия к ученикам, он истолковывает исключительно как указание им на собственную скорую смерть: «И тако часто поучая их и о смерти своей сими словесы являя им тайне, а не яве». И прибавляет: «Братия же не разумеющим о сем, чесого ради о смерти и о Страшном Суде часто к ним беседует». В последнем агиограф, надо полагать, ошибается. Паисиевы ученики прекрасно понимали, о чем ведет речь их авва, и в большинстве своем были с ним единомысленны. Но, действительно, предупреждения прп. Паисия о собственной кончине в его речах они не разглядели. И когда в день смерти (23 мая 1460 года) он призвал их к себе и они увидели его «на рогозине лежа-ща», то им пришлось испытать тягостное недоумение. Услышав же из его уст последнее наставление, иноки «многи слезы от очию своею изливаху».

Перед кончиной преподобный обещал братии: «Духом с вами во вся дни пребуду... И надеюся на Господа Бога моего и на Пречистую Его Богоматерь, яко обитель сия не будет оставлена и в расхищении и разорении не имат быти». Когда же прп. Паисий скончался, то келья его — и даже вся обитель, как говорится в Житии, — «исполнися благоухания».

«Богу нашему слава и ныне и присно и во веки веков. Аминь».

Образ прп. Паисия Галичского. Современная иконография.