049. Монастырь св. Нино Самтавро (Грузия), страница 24

святыни

Гавриил. Естественно, что «строители коммунизма» за такой образ жизни считали молодого человека сумасшедшим. Эта «дурная слава», надо заметить, не раз его спасала.

После первомайской демонстрации 1965 года, во время которой Гавриил поджег огромный портрет Ленина, его арестовали за антисоветскую деятельность. Результатом первого же допроса явился перевод в психиатрическую больницу на экспертизу и диагноз «психопатическая личность со склонностью к возникновению шизофрено-подобных состояний» (следователю на допросе он заявил, что нельзя боготворить человека и на месте портрета Ленина должно висеть Распятие Христа; а еще советовал заменить надписи «Слава Ленину!» на «Слава Господу Иисусу Христу!»). Диагноз оказался кстати — не будь его, отца Гавриила ожидала бы высшая мера наказания — расстрел.

Всем знавшим старца он запомнился нестандартностью поведения и экцентричностью, часто на грани юродства. Еще в 1970-е годы он мог идти по проспекту Руставели столичного Тбилиси и, воздев руки, громко, со слезами на глазах, кричать: «Грузины, опомнитесь, просыпайтесь! Грузия

погибает! Могила святой Шушаник — в запустении! Метехский храм превратили в театр!»

Терпя поношения от безбожников, отец Гавриил не осуждал даже тех, кто избивал его на первомайской демонстрации, и запрещал это делать своим духовным чадам. Игуменья Самтаврской

Эта башня — свидетельница последних лет жизни замечательного современного подвижника, которого называют «любовью Грузии».

обители Кетевань (Копалиани) вспоминала, как он говорил: «Если увидишь убийцу, или блудницу, или пьяницу, валяющегося на земле, не осуждай никого, потому что Бог отпустил его повод, а твой повод держит в руках. Если твой тоже отпустит, ты окажешься в худшем положении: можешь впасть в тот грех, в котором осуждаешь другого, и погибнуть».

Часто в ясный день располагался он у двери своей кельи с кувшином вина. Сидел, высматривая, какой человек идет. И если видел человека, который легко впадает в осуждение, или любительницу посплетничать, то сразу делал вид, что пьет вино, при остальных же накрывал кувшин тряпочкой и начинал смотреть по сторонам. А когда ему рассказывали очередные слухи о нем (например, о том, что он «запойный попик») или приносили вырезки из газет (не секрет, что среди гневливых часто попадаются журналисты), — он очень веселился.

Говорил еще отец Гавриил, что любовь — выше всех канонов и уставов, и если ненавидишь хотя бы одного человека, то в его образе ненавидишь Самого Христа, и если невозможно тебе любить всех, то надо хотя бы желать всем добра.

Удивительно, но под личиной юродства, призванной скрыть духовные дарования подвижника, многие прозре