053. Богоявленско-Анастасиин монастырь, страница 25

МОНАСТЫРЬ II МИР

ственно обновились не только здания, но и преподавательский состав семинарии — к работе в ней епископ активно привлекал выпускников Киевской академии.

Полвека находилась семинария на Запрудне. И если к моменту переезда сюда в ней насчитывалось около 50 учеников, то к концу XVIII века — уже 600. Конец «запрудненского» этапа в истории семинарии был драматичен: в декабре 1813 года ее строения полностью уничтожил пожар, и будущие пастыри остались без крова над головой. Решением епископа Сергия (Крылова-Пла-тонова) погорельцев в 1814 году перевели в Богоявленский монастырь.

В Богоявленской обители к тому времени оставалось уже не очень много монахов, и некоторые здания пустовали. Все же разместить здесь несколько сотен подростков и создать им условия для жизни и обучения было не так-то просто. Классы, служебные и жилые помещения семинарии оказались разбросаны по всей территории монастыря. Это представляло для иноков определенные неудобства, однако семинаристам, несомненно, пошла на пользу атмосфера древнего монастыря с его традициями, уходящими корнями

Костромская семинария воспитала многих достойных священнослужителей, ученых и общественных деятелей. В их числе — Иван Васильевич Баженов (1855—1920), историк, краевед, председатель Костромского церковно-исторического общества. Среди его работ — исторический очерк, посвященный Богоявленско-Анастасииному монастырю.

Кострома встречает императора Николая II. На выставке, которая была подготовлена к этой встрече, материалы, посвященные семинарии, занимали особый павильон.

в глубь веков. В 1840-е годы в Костромской семинарии учился известный философ и публицист, автор труда «Мир как целое» Н.Н. Страхов (1828—1896). Он очень живо описывал окружение, в котором жили и формировались семинаристы: «Следует помянуть добром этот Богоявленский монастырь, где я прожил пять лет и где помещалась наша семинария. Это был беднейший, почти опустошенный монастырь, в нем было, кажется, не больше восьми монахов; но это был старинный монастырь, основанный еще в XV веке. Стены его были облуплены, крыши по местам оборваны, но это были высокие крепостные стены, на которые можно было восходить, с башнями по углам, с зубцами и бойницами по всему верхнему краю. Везде были признаки старины: тесная соборная церковь с темными образами, длинные пушки, лежащие кучей под нижним открытым сводом, колокола с старинными надписями. И прямое продолжение этой старины составляла наша жизнь: и эти монахи со своими молитвами, и эти пять или шесть сотен подростков, сходившихся сюда для своих умственных занятий... В нашем глухом монастыре мы росли, можно сказать, как дети России. Не