070. Спасо-Преображенский Мирожский монастырь, страница 25

святыни

Зимой 1570 года Иван Грозный возглавил поход опричного войска на Новгород. Жертвы этого «похода», замышлявшегося как карательная операция, были не-исчеслимы. Царь имел твердое убеждение, что новгородцы хотят отложиться от Московии, а потому умерщвлялись даже грудные младенцы — как потенциальные изменники: «младенцев к матерям своим вязаху и повеле метати в реку».

Из Новгорода Иван Грозный двинулся на Псков. Он шел, а впереди летела страшная молва о злодеяниях опричников. Псковичи готовились к самому худшему. В субботу на первой седмице Великого поста царь остановился на ночлег в пяти верстах от города. На другой день, в Неделю Торжества Православия, он вступил в город. На первый взгляд улицы производили праздничное впечатление. Вдоль домов протянулись столы с угощением, царя встречали хлебом-солью. Но сердца псковитян замирали от ужаса. Стоя на коле-

штшт

Бегство из Пскова

Николай Салос Псковский, Христа ради юродивый.

В околоисторической среде укоренилась легенда, согласно которой Ивану Грозному перед смертью являлись призраки замученных им людей. Эту легенду проиллюстрировал М. П. Клодт (1835—1914).

нях, потупив глаза, они ждали. Звук удара заставил многих поднять голову. Другие еще сосредоточеннее впились взглядом в землю. Это покатилась тяжелая солонка, которую царь сшиб с каравая, поднесенного ему воеводой, князем Юрием Токмаковым. В воздухе, звенящем от колокольного благовеста, было уже растворено предчувствие вопля пытаемых людей, плача детей, отрываемых от материнской груди, крика опричников, сладострастно опьяненных реками крови.

Но вот кто-то очутился прямо перед царем. Жалкий человечек, одетый в лохмотья, скакал по площади, как дитя, на палочке. «Ивануш-ко, Иванушко, покушай хле-ба-соли, а не человечьей крови, — припевал он, — хлеба-соли, а не человечьей крови». Псковичи узнали его: это был Никола Салос, Христа ради юродивый, почитаемый и любимый в городе. Минутное замешательство государя (догнать и убить юродивого он не мог), и вот уже отдан приказ схватить блаженного. Но тот исчез в толпе. Царь отправился в Троицкий собор.

После молебна перед Иваном опять вырос юродивый

Никола. «Пойдем со мной», — позвал он. Царь, успевший немного остыть, вошел вслед за ним в его келью под соборной колокольней. В келье блаженный выложил на стол кусок сырого мяса. «Покушай, Иванушко», — ласково сказал он. Грозный вспыхнул: «Я христианин и в пост мяса не ем». «Мяса не ешь, а кровь христианскую пьешь. Забываешь не только пост, но и Бога», — голос юродивого переменился, звучал властно и строго. Злоба снова взнялась в сердце царя. Он приказал начать грабеж, а несносный хозяин кельи все не унимался. «Оставь нас, прохожий человек, — настойчиво повторял он,— ступай скорей от нас. Если еще помедлишь, то не на чем будет тебе бежать отсюда». В ту же минуту в келью вошел опричник и возвестил, что любимый государев конь пал. Иван Грозный поспешно покинул келью. Он повелел остановить грабеж и выступать из города. Псков отделался малой кровью, но то, что опричники успели награбить, они оставлять не собирались. За царским поездом везли драгоценные псковские святыни. Везли и Мирожскую икону Божией Матери.