Вокруг света 1955-02, страница 58

сем закрыл, он принялся переоборудовать их. И тогда рыбаки разгадали умысел заводчика, oj которого во многом зависела судьба всех жителей Петерсдаля. Как и во времена гитлеровской оккупации, Шанке готовил склады для военных нужд. Наступали очень плохие дни.

К Христиану Шанке направилась целая делегация. Он принял рыбаков прямо-таки радушно: суетился, обнося всех кружками с пенистым пивом.. Но никто не прикоснулся к кружке.

Старик Хоконсон, тот самый Олаф Хоконсон, которого знали нд рыбных промыслах от Ставангера до Шпицбергена и мальчишки, еще не Ходившие на промысел, и старики, давно переставшие рыбачить, потребовал:

— Объясни нам, Христиан, что ты придумал?

Видно было, что Христиану не очень-то легко давать объяснения.

— Дедушка Олаф, — лебезил он перед стариком, — это распоряжение военных властей...

— А мы как же? Куда мы будем сдавать рыбу? Чем жить будем?

— Ах, куда? — криво улыбнулся Христиан Шанке. — Вы хотите знать, чем будете жить? Могу вас успокоить. Во-первых, на склад потребуются рабочие. Во-вторых, в Петере» даль-фьорд будут приходить американские пароходы. Для их разгрузки понадобятся грузчики. Разве это не работа? Я намерен построить большой бар. Несколько человек смогут работать в баре. Американцы платят щедро. Возможностей много, очень много. Наш захудалый рыбачий поселок превратится в порт...

— Мы всю жизнь ловили рыбу,— хрипло проговорил старик, — мы не умеем прислуживать иностранцам.

— Это не трудно, — скрипуче засмеялся Шанке, — немножко вежливости, немножко расторопности.

Старый Олаф резко отодвинул кружку, пиво выплеснулось из нее, и по скатерти поползло желтое пятно.

Дверь закрылась за ним тихо, с жалобным скрипом.

Все рыбаки вышли следом за старым Олафом. Шанке кричал им вдогонку:

— Жрать захотите — придете!..

Но и спустя три недели рыбаки не

шли, не просили работы у Христиана Шанке, не кланялись.

Лавочник Маркус Хейберг перестал отпускать рыбакам в кредит даже ячменный кофе.

£два ли не все. чайки покинули Пе-тередаль-фьорд. Здесь рыбаки перестали ловить рыбу, перестали ронять ее, очищая сети, и птицам нечем было поживиться.

Именно в это время пришло известие с маяка Верхний Петерсдаль. На внешнем рейде стоял большой американский пароход «Конго». Он требовал лоцмана.

Однако двое из трех петередаль-ских лоцманов — Таусен и Трюгвес-сон — наотрез отказались вести иностранца. Оставался Иоган Мунк.

3

Ген застал отца за необычным занятием. Возле сарая, где хранились паруса, весла, тросы и прочие принадлежности морехода, отец разбирал старый подвесной мотор.

Иоган Мунк занимался мотором, конечно, не от скуки.

«Наверное, хочет продать мотор», — сообразил Ген и спросил:

— Кому он сейчас нужен?

— Подай дюймовый ключ, — буркнул отец.

— Я говорю: кому он сейчас нужен, этот мотор? Все сидят без работы.

— Дюймовый, — повторил Иоган Мунк, навинчивая обеидли руками сразу две гайки. — Он лежит возле твоей ноги.

Ген поднял ключ, но не отдал его. Сам завернул гайки до конца. Сказал осторожно:

— Никому он и не нужен, твой мотор. Сколько дней люди не выходят в море. Никто не может продать фунта рыбы.

Не поднимая головы, отец ответил:

— Мне нужен.

Отец выпрямился. Вытирая тряпкой замасленные руки, он долго в упор глядел на сына. Ген привык к пристальным и долгим взглядам отца. Ими он как бы заранее утверждал свою правоту и вкушал: «То, что я скажу, сделать необходимо».

Но на этот раз отец смотрел на Гена слишком долго и сказал как-то не совсем уверенно:

— Мотор будет работать. На нашей лодке ты отвезешь меня на американский пароход.

Ген подмигнул:

— Значит, ты починишь мотор, выйдешь на внешний рейд, обойдешь раза два вокруг американца и... домой? Они полопаются от злости.

Жилы надулись на морщинистой шее Иогана Мунка. Словно угрожая кому-то, он произнес глухо, едва разжав губы, коричневые и отвердевшие от частого пребывания на ветру и морозе:

— Я проведу американский пароход в Петерсдаль.

— Отец! — Ген вдруг понял. — Таусен и Трюгвессон отказались проводить янки.

— Тем лучше для нас с тобой, мальчик, — уже мягче проговорил лоцман. — Американцы заплатят вдвое больше обычного. И погода работает на нас. По сводке от зюйд-веста идет шторм. У них один выход — укрыться в Петерсдаль-фьорде.

— Ты хочешь пойти против всех?—-Ген не мог больше скрывать горечи, что росла в нем. — Ты же знаешь: никто из наших не будет разгружать американский пароход.

— Я — лоцман! — глухо перебил сына. Иоган Мунк. — Я — лоцман, и мое дело — проводить корабли. Остальное меня не касается.

О чем разговаривать дальше? Генрик хорошо знал нрав отца. Никто и ничто не помешает ему. Как задумал, так и сделает, ради того, чтобы снести в банк или спрятать в сундук лишнюю пачку денег.

4

Лоцману Иогану Мунку легко было догадаться, что в поселке уже все знали о его намерении.

Он повстречал двух мальчишек. Завидев Мунка, ребята бросились за

52