Вокруг света 1955-02, страница 57
Рассказ А. ПУНЧЕНОК 1 Что ж, старый лоцман Иоган Мунк много поработал на своем веку. В молодости — давно уже — он принялся было считать, сколько довелось ему провести судов по родным норвежским шхерам и фьордам. За первые три года насчитал сто, аккуратно записывая название каждого судна, его национальность, порт приписки, водоизмещение, фамилию капитана. Когда же счет приблизился к тремстам, в толстой кожаной тетрадке стали появляться лишь самые краткие сведения: название судна да фамилия капитана. А после пятисот Иоган Мунк вовсе бросил это никчемное занятие. Одна трата денег на тетради. И вот пришла старость. Прежде Иоган Мунк в любую штормовую погоду мог выстоять на мостике восемь, двенадцать часов, сутки. Теперь же спустя каких-нибудь три-четыре часа он просил принести табурет. Ревматизм! Острейшее некогда зрение тоже изменяло — иной раз глаза заволакивало туманом... Четвертый год жил Иоган Мунк в Петерсдале оседло. Он проводил суда лишь в Петерсдаль фьордом, да и то поочередно с двумя другими лоцманами. Жил Иоган Мунк вместе с сыном Генриком. Каким бы ни был Генрик честным, прямым, старательным, нередко огорчал он отца. И все главным образом потому, что у младшего Мун-ка не лежало сердце к лоцманской профессии — к богатому отцовскому наследству. Да не только к отцовскому. Несколько поколений Мунков проводили корабли Петерсдаль-фьордом, накапливая приметы и знаки, по которым можно плавать в полной безопасности. Эти приметы хранились в тайне и передавались из рода ■ род. Во все времена старший Мунк считался лучшим лоцманом в Петерсдаль-фьорде. Старый Иоган надеялся: имя Генрика Мунка тоже прославится на норвежском побережье. Он будет достойной сменой отцу. Но Генрик (ох, уж этот Ген!)... его влекло другое. Еще мальчишкой увязывался он за старым Олафом Хоконсоном промышлять треску. С годами эта страсть поостыла, и Ген нередко отправлялся с отцом проводить суда. А с прошлого года его опять потянуло к дому и мотоботу Олафа Хоконсона. Иоган Мунк знал, что влекло туда сына: у старика Олафа подросла внучка — красавица Стина (ох, уж эта Стина!). Работящая она и хозяйственная, но парень из-за нее, того и гляди, опять прибьется к рыбакам, и кончится тогда знатный лоцманский род. Впрочем, Иоган Мунк давно составил хитроумный план, как удержать возле себя сына. Генрик едва ли не больше всего на свете любил ходить под парусами. Где паруса, там и он. Значит, Иоган Мунк должен построить для своего сына отличнейший па-русно-моторный бот. Двухмачтовый! С топселями и надежным патент-рифом. В каюте будет электрическое освещение. Мачту украсит собственный вымпел. Они закажут в Тронхейме печатку: «Лоцманская служба в Петерсдале. Иоган и Генрик Мунк». Если захочет Ген отделиться, отец поставит ему новый дом. Железная крыша обойдется, конечно, дорого, но он не поскупится. Лоцману подобает жить в добротном доме. В норвежских фьордах лоцман — хозяин. Без него куда денешься? Только лоцманы по известным одним им приметам могут проводить корабли меж скал, островков да узкими проливчиками. Никакая сосна, стоящая одиноко на скале, не кивнет чужому человеку приветливо: «Сюда, мол, идите. Вот здесь нужно пройти курсом таким-то, а когда вон тот обрыв Рисунни П. Павлинова (видишь светлое пятно на темном граните?) окажется у тебя на траверзе — ворочай!» Что ни говори, лоцман есть первый человек в норвежских шхерах, столь изрезанных и запутанных. Мало найдется на всем белом свете таких стран, где люди живут едва ли не на голых скалах да камнях. Норвежец вправе сказать: «Моя земля — это море». Маленькая страна Норвегия, а нефтеналивной флот ее самый большой и самый лучший в мире. Затерялась Норвегия на окраине северного полушария, а китобойные флотилии ее — самые многочисленные, круглый год промышляют в далеком океане южного полушария. Не всякий испанец знает, где находится Норвегия, но всякий во время строгих католических постов ест норвежскую треску и сельдь. Да, норвежцы живут дарами моря, и сколько там Генрик ни рассуждай, будто эти дары достаются одним богатым, которые наживаются на чужом труде, — ерунда! Иоган Мунк не наживался ни на чьем труде, но — хвала всевышнему! — старость поработавшего на своем веку лоцмана обеспечена, и все потому только, что он никогда не отказывался от работы — от самой трудной и опасной. Он честно зарабатывал деньги. Таким мыслям все чаще предавался старый Мунк. 2 Той порой по поселку прополз слух, будто владелец рыбоконсервного завода, холодильника и посолочных складов Христиан Шанке прекратит скупку рыбы. А в Петерсдале жили преимущественно рыбаки... Да, слух, проползший по поселку с месяц тому назад, оказался правдой. Шанке закрыл склады. Не сов- 4* 51 |
